Султан не мог отправить ему на помощь значительных сил, но попытался хотя бы запереть донцам выход из Азовского моря. К концу лета в Керчь подошел флот Пияле-паши, и Бахадыру Гераю пришлось переправиться с войском на кавказский берег, а оттуда проследовать к устью Дона.
[448] Хан выполнил задание султана: как и требовалось, он подступил к Азаку. Но о штурме крепости, конечно, не могло быть и речи: для этого были нужны большие силы артиллерии, которыми крымская армия не располагала. Единственное, чего удалось добиться Бахадыру Гераю, это перерезать пути, по которым из Москвы к донцам тайно переправлялись боеприпасы и пропитание. Простояв так до наступления холодов, осенью Бахадыр Герай снял блокаду и вернулся домой: он сделал всё, что смог.
[449]Дервиш у ворот
(1639–1640)
Бахадыр Герай уклоняется от азакского похода — Тайные контакты между Азаком и ногайскими мирзами — Расправа хана с буджакской и мансурской знатью — Поход калги Исляма Герая на Украину — Болезнь и смерть Мурада IV, слухи о том, что османский престол перейдет к Героям — Казнь Шохина Герая на Родосе
На следующий год все грозило повториться снова: падишах опять настаивал, чтобы хан шел освобождать Азак. Минувшей зимой Мурад IV взял Багдад и теперь желал продолжить победный марш до самой персидской столицы — иными словами, крымскому правителю вновь предстояло идти на Дон самому, если не считать незначительного подкрепления из Кефе. Хану пришлось придумывать новый повод уклониться от невыполнимого задания.
Истинная опасность для Крыма и османских владений, — пытался он убедить султана, — исходит вовсе не с Дона, где самочинствует всего лишь большая разбойничья шайка, а с Днепра, где сам король вновь возводит крепость Кодак и расставляет сторожевые отряды по берегам. Недолог час, поляки с украинцами захватят Джан-Керман, и это станет куда большим бедствием, чем падение отдаленного Азака, ибо запорожцы за последние годы уже дважды подбирались к самой крымской столице. Поэтому крымцам следует не кружить бесцельно под стенами Азакской крепости, а скорее ударить на Речпосполиту, дабы разрушить коварный план соседей. О таком позволении Бахадыр Герай и попросил Мурада IV.[450]
Но прежде, чем Стамбул дал свой ответ, Крыму пришлось надолго отвлечься и от Азака, и от Кодака, ибо в стране развернулись драматические события, ставшие заключительным аккордом в той братоубийственной борьбе, что уже более десятка лет терзала Крым изнутри.
Как уже было сказано, Бахадыр Герай обещал буджакским мирзам полную безопасность в Крыму и отказался от мести за убийство Хусама и Саадета. Однако ханская милость, призванная прекратить затянувшуюся вендетту, была принята за слабость. Опустевшее место степного владыки, которого побаивались и хан, и сам султан, после гибели Кан-Темира манило многих. И первым, кто мог мечтать о таком чине, был Гулюм-бей, под началом которого, помимо крымских Мансуров, теперь оказалась и вся Буджакская Орда с ее влиятельными предводителями. Если бы бею удалось поднять за собой все степные улусы от буджакцев до волжан, он смог бы стать даже могущественнее Кан-Темира — и тогда давний спор за влияние в Крыму завершился бы решающей победой потомков Эдиге.