Туссэн коротко взглянул на меня:
— Я не знаю. И никто из нас не знает. Никакая из душ любого из нас никогда не остается без тела.
Я резко вскочил. Легкий столик вздрогнул от моего движения, и недопитый кофе выбросил несколько капель из чашки, как вконец проигравшийся игрок на последних ставках выкидывает кости. Капли коснулись стола и расплылись беспомощными кляксами.
— Вы, кто бы вы ни были и как бы себя ни называли… Вы жестоки и бесчеловечны. На протяжении веков вы убиваете людей и так спокойно говорите об этом! Вы… Вы…
Дыхание перехватило. Я замолчал. Туссэн неподвижно сидел в своем кресле, глядя на море. Моя ярость, что скопилась во мне за последнее время, пыталась вырваться наружу, колотя кулаками из запертой наглухо грудной клетки и сотрясая всё тело. Стараясь сдержать себя, я закусил губу и отвернулся от Туссэна, взглянув вниз, в бездну. Гомон города-водоворота пульсировал в висках. Человек, за которым я наблюдал так долго, был уже совсем рядом с нами. Гончар остановил свой круг и спокойным взглядом проводил чужака до самой лестницы на нашу площадку. Вот показался его лоб, глаза, встретившиеся со взглядом кошки, рот со сжатыми губами. Алларих, мой недавний недобрый знакомый, явился нам.
Он стоял на самом краю, загораживая солнце и море, и хмуро смотрел на меня и Туссэна. Кошка поднялась на лапы, отошла от него на несколько шагов и вновь уселась.
— Ты всё-таки вернулся, — сердито проговорил он. Мы стояли друг против друга, оба злые и непримиримые. Туссэн оторвался от созерцания моря и насмешливо взглянул на Аллариха.
— Я же говорил тебе, всё, что ты тут увидишь или услышишь, — ложь, — неумолимо продолжал Алларих. — Этот город, он сам, — Алларих ткнул пальцем в Туссэна, — и всё, что он говорит. Ты думаешь, он на самом деле так выглядит? Он даже имя тебе сказал подложное, его зовут вовсе не Туссэн!
Моя злость с трудом уже помещалась внутри. Однако, заполнив всего меня, она стала аморфной, малоподвижной. Я не мог ничего сказать в ответ, я не мог даже шевелиться. Алларих оторвал от меня взгляд и уставился на Туссэна. Тот улыбнулся и мягко пробормотал:
— Ты же даже не знаешь, что я ему рассказывал, мальчик мой.
Алларих промолчал и вновь повернулся ко мне:
— Ты считаешь меня врагом, потому что я раскрыл тебе глаза…
— Ты хочешь сказать, ты его друг? — насмешливо перебил его Туссэн.
— А ты? — вскинулся Алларих. — Ты на его стороне?
— Нет. Я не на его стороне. В некотором смысле, я против него.
— Слышал? Тут все против тебя. Твою любимую убили, правду ты тут не узнаешь. Что тебе тут делать?