— Да непозволительная лёгкость в отношении будущей тёщи, — продолжал я иронизировать.
— Да это ещё что, я недавно ему говорю, говорю, вижу, опять витает в облаках, я его спрашиваю: «Что я Петя сейчас сказала?», а он в ответ: «Ты знаешь Танюша, что у тебя самая красивая попа в мире!», — ну, причём тут моя попа?
— Ну, ему виднее, — опять заулыбался я, — поэтам свойственно восхищаться женщиной в целом и отдельными частями её тела по отдельности.
— Да это я уже поняла, — как-то обречённо сказала она и замолчала.
Я стал рассматривать свою собеседницу. Не каждый день встречаешь жён поэтов, обычно они скрывают своих Муз от посторонних взглядов. У неё было красивое лицо, состоящее из абсолютно правильных черт, живые карие глаза, стройная грациозная фигура и при этом в ней не было никакого зазнайства Музы.
— Вот хотя бы десятая часть того о чём он пишет, присутствовала бы в нашей жизни, — продолжила Муза свой рассказ, — ведь, как дитя малое, поесть забывает, а пишет про звёзды, галактики, про полёты во сне, а ночью храпит как пожарник!
Я тихонько засмеялся.
— Не смешно, — обидчиво поджала она свои красивые губки.
— Поэты такие же люди, как и все, — попытался я немного сгладить свою невольную вину.
— Да нет, не такие, — произнесла она задумчиво улыбаясь.
В это время зажужжал её мобильник, она глянула в него, и очень по-доброму улыбаясь, обратилась ко мне:
— Вот опять стишок прислал, подлизывается, — улыбнулась она и потом с гордостью прочитала:
Татьяна, милая Татьяна,
Ты вся конечно без изъяна,
Твоя проблема, это я
Но Боже, как же я люблю тебя!
— Петя очень не любит, когда меня нет дома, но мне надо было навестить маму, — как-то уже грустно сказала она, — мы перед моим отъездом немного повздорили, он всегда первым звонит, или присылает стихи, когда мы ссоримся. Что-то в ней изменилось, во всяком случае, она потеряла всякий интерес к дальнейшей беседе. Она уткнулась в свой мобильник, я вышел в тамбур покурить.
Когда я вернулся, она посмотрела на меня каким-то загадочным взглядом и протянула свой мобильник, я прочитал:
Потомок мавра с русскою душой,
Времён нелёгких стал невольник,
Державину был умница большой,
Шагнув в смертельный треугольник,
Как много ты успел, России в славу,
Мы помним восхищённые тобой,
В прославленной твоим стихом державе,
Твой лик и слог, с нетленною душой!
— У Пети кумир Пушкин, он говорит, что учится у него, — с какой-то тихой теплотой сказала она, — сейчас меня нет, значит сидит, курит и пишет, курит и пишет, даже поесть наверно забыл, приеду, он у меня получит, — уже нежно закончила она.