В него стреляли. Джеймс был уверен, что этот человек где-то неподалеку. Если бы не спрыгнувшая на него девочка, помешавшая точному попаданию, он был бы мертв. Его спасло, что он не стоял на месте, стараясь оказаться там, где будет удобнее поймать ребенка, и не дал возможности хорошо прицелиться, как и сделать второй выстрел.
Как, черт возьми, его смогли выследить? Он считал вполне безопасным не менять имя и оставаться самим собой. В обществе не воспринимали всерьез праздного повесу. Для него большим облегчением стала возможность опять надеть маску беззаботного человека, идущего по жизни ни о чем не тревожась. Понимание того, как близок он был к тому, чтобы предстать перед Богом, позволило получить еще больше удовольствия от репутации мужчины эпатажного и праздного. Она была приобретена в совсем молодом возрасте, когда он был неуверенным в себе юношей, находящимся в разладе с собой и окружающим миром. Сейчас, пятнадцать лет спустя, фактически потеряв брата, он с жалостью относился к себе прежнему. И в этом был смысл, ведь именно тот юноша поставил планку жизненных достижений для себя так низко.
Впрочем, не время смаковать и переоценивать ошибки прошлого, когда убийца подобрался так близко. Джеймс лежал, стараясь не шевелиться, и вдыхал восхитительный аромат тела и волос Ровены, размышляя, как выйти из этой ситуации так, чтобы ни одна из сестер Финч не пострадала. Сохранить самообладание было непросто, когда тонкие пальцы потянулись к торчащему из кармана листку бумаги. Он едва сдержался, чтобы не закричать на нее, запрещая прикасаться к письму Вирджинии. На мгновение Уинтерли показалось, что эта миловидная женщина в сером подослана его врагами.
Приоткрыв глаза и посмотрев на молодую вдову, Джеймс успокоился. Лицо миссис Уэстхоуп внушало доверие. С чего он вообще взял, что она может быть шпионкой? Вероятно, он действительно крепко приложился головой. Джеймс больше не сомневался в миссис Уэстхоуп, однако в нем разрасталось негодование на самого себя. Поселившись в этой глуши, он потерял бдительность. Райн-Хилл будто околдовал его, заставил думать, что недоброжелатели, потеряв его из виду, забыли о старых долгах. Ему, конечно, не стоило оставаться здесь так долго. Неразумно было допустить, что с его прошлым образом жизни можно так просто расстаться, забыть обо всем и жить в этом мирном уголке Англии в тишине и покое.
— Он у меня, — произнесла одними губами миссис Уэстхоуп, вытаскивая миниатюрный пистолет из его кармана с ловкостью, которой позавидовали бы лучшие карманники в мире.