Возможно ли, подумал он, что эти три старых мерзавца, Клавероль, Барраль и Ландрие, заключили пари, что они вновь обретут утраченную мужскую силу, и вспрыснули себе снадобье из пауков? Предположив, что между пауками нет никакой разницы?
Адамберг не стал нарушать тишину, в которой началось совещание: среди полного молчания слышался только привычный звон чашек и позвякивание ложек о блюдца. Тишина была ему нужна не для того, чтобы усилить напряженность, которая и без того была высока. Ему просто нужно было записать в блокноте фразу:
Если можно уменьшить токсичность паучьего яда, чтобы создать из него лекарство от импотенции, то можно ли, наоборот, сделать яд более концентрированным, как перегоняют вино на коньячный спирт?
Он покачал головой, отложил ручку и бросил короткий взгляд на майоров Данглара и Мордана, которые сели рядом на противоположном конце стола. Мордан был решителен, сосредоточен – таким Адамберг часто его видел. А вот у Данглара выражение лица изменилось. Напряженный и бледный, он сидел с надменным видом, изображая хладнокровного человека, который выше всяких случайных обстоятельств. А между тем Данглар никогда не умел подниматься выше мелких обстоятельств, даже ненадолго, и уж тем более не отличался хладнокровием. Эту роль он придумал для того, чтобы противостоять натиску комиссара, чтобы тот смирился с попыткой майора донести на него дивизионному комиссару. Адамберг всегда понимал проблемы своего давнего заместителя, но на сей раз от него что-то ускользало. Что-то новое.
– Для меня крайне важно, – заговорил Адамберг спокойным, как и всегда, голосом, – проинформировать вас о текущем деле, и я настаиваю на том, чтобы называть его расследованием, а также на том, что три смерти следует квалифицировать как три убийства. Сейчас по делу работают только четыре человека, а этого мало. Я напомню вам имена трех первых жертв: Альбер Барраль, Фернан Клавероль и Клод Ландрие.
– Вы говорите о первых трех жертвах, – заметил Мордан. – Следует ли из этого, что вы опасаетесь новых жертв?
– Именно так, майор.
Ретанкур подняла было свою массивную руку, потом снова опустила ее.
– По делу работают пять человек, – уточнила она. – Я уже начала помогать и не собираюсь от этого отказываться.
Это непонятное заявление со стороны несокрушимой позитивистки заставило сомневаться всех тех, кто говорил о незаконности – и абсурдности – следствия по делу о пауках-убийцах. Адамберг поблагодарил могучую Виолетту едва заметной улыбкой. Данглар, хоть и был выше мелких обстоятельств, поморщился: необъяснимая поддержка Ретанкур дала комиссару существенное преимущество.