- Светится все... - из головы очкастого паренька мигом вышибло всю политику.
- Держите ее, пока стол не своротила! - крикнула Александра.
Кажется, только у нее сохранилась достаточная трезвость рассудка. И слова она нашла на диво верные - желающих подержать оказалось более чем достаточно.
- Любовь красивая, свободная, с полным сознанием существования своей связи только до тех пор, пока есть необходимость друг в друге, - вещала любительница анаши, вяло трепыхаясь в чьих-то мосластых руках. - Ведь марксизм говорит: сознание необходимости - это и есть свобода. Здесь люди дополняют друг друга, и только из этого сочетания может получиться полный человек!
- Вот это приход! - искренне восхитился я.
- Женщины, вы первые должны быть сторонниками и проводниками новой свободной любви, - включился в действие опоздавший к "подержанию" очкастый парень. - Вам нечего терять, кроме своих цепей!
- Бедняжечка, - Саша явно не разделяла общей веселости. - Только глянь!
Кивнула вниз, на выставившиеся из-под приподнятого подола голени девицы, густо расписанные разноцветными синяками. Но меня почему-то пуще всего задели старательно забеленные зубным порошком парусиновые туфельки с бесстыдными заплатками на местах, в которые упираются большие пальцы.
- В заросшую канаву легко падать.
Девица тем временем всецело отдавалась животрепещущей теме:
- ... новая любовь это свободная связь на основе экономической независимости и органического влечения индивидуумов противоположного пола...
На одном, как видно особо поднимающем "душу" моменте очкастый парень не выдержал. Резким кивком головы закинул повыше со лба шевелюру, облизал губы, в уголках которых уже белела пена:
- Будем петь и плясать! - заявил он, перекрывая веселый ор бригады. - Зови своих подруг, Симка, сейчас же зови! В день Интернационала так можно!
- Ах, зачем ты меня целовала, жар безумный в груди затая... - послушно, как будто только того и ждал, начал запевала с дальнего конца стола.
Девица ловко выкрутилась из жадных коммунарских объятий, будто того только и ждала. Величаво, как дорогое вечернее платье оправила пеньюар, и вдруг схватилась за прореху:
- Дылда, для какого черта газ прорвал? Да ещё на таком месте! Как я теперь плясать буду?
- Я ништо, я токмо ладошкой прикрыл, - под гогот товарищей начал оправдываться вдруг ставший крайним дылда. - Больно просвечивает!
Вздорная заминка позволила мне собраться с мыслями; еще чуть-чуть, и словами тут никого не остановить. Был бы один, полбеды. Pornotube двадцать первого века показывал оргии похлеще; вошкаться же в свальной грязи меня никто не заставит. Но Александру пора уводить, да чем скорее, тем лучше.