Последовала короткая пауза, потом монахини принялись негромко говорить по-французски.
Люси испытывала теплые дружеские чувства к этим двум женщинам, с которыми отныне будет связана, и, не желая мешать их разговору, стала смотреть в окно темного закрытого экипажа. Они ехали по шумной улице, заполненной открытыми экипажами и весело громыхавшими трамваями. Вдоль тротуаров выстроились ряды кафе – «Кафе дю Пэи», «Кафе Бельжик», «Кафе дю Постийон» – дюжины заведений с выставленными на улицу круглыми столиками, за которыми сидели мужчины и женщины. Люди не казались оживленными, но у всех были спокойные довольные лица. На стеклянных столешницах стояли напитки, но не было заметно, чтобы посетители пили. Они просто сидели, поглядывая вокруг, и дышали воздухом.
В конце концов кеб свернул с главной улицы и поднялся на холм, проехал мимо неясных силуэтов статуй, фонтана, другой площади, большого здания – был ли это дворец? – затем оказался в более тихом квартале, где безмолвно стояли длинные темные дома с металлическими оградами и зарешеченными ставнями да изредка попадались лавки. Какие странные названия на вывесках: «Epicerie», «Boulanger», «Robes», «Charcutier»[34]. Воистину Люси оказалась в незнакомой стране.
Кеб переехал через канал, за которым начинался пригород. Сперва радовали глаз особнячки с яркими фасадами, стоявшие поодаль друг от друга, потом пришлось трястись вдоль каких-то заборов, затем потянулись поля. Вдали в сумерках появились смутные очертания деревьев, и, обогнув опушку леса, экипаж приблизился к темной лесной чаще.
– Forét de Sentiens[35], – сказала сестра Жозефина. – Мы почти приехали.
И она указала на вершину небольшой возвышенности слева от них. Напрягая зрение, Люси пыталась что-то разглядеть за узким окном. На тусклом фоне темнеющего неба она смутно различила контуры здания с раскинувшимися по сторонам флигелями. Казалось, на холм опустилась гигантская летучая мышь. Люси была уже не в пути, а в конце путешествия. Когда под колесами экипажа захрустел гравий подъездной аллеи, она почувствовала, как ее охватывает трепет надежды и радости. Наконец – наконец-то она на месте!
Сантьенский монастырь – главное здание ордена, издали походившее на съежившуюся летучую мышь, – был построен в форме креста. Вершина его, фасадом выходившая на Рю-де-Камбуа, а сзади огороженная высокой кованой решеткой, увитой клематисом, состояла из вестибюля, общих комнат и находящихся наверху спален для гостей. Просторные и светлые помещения смотрели на тихую улицу, вьющиеся растения заплели стены. По обе стороны от центральной части раскинулись два высоких симметричных крыла. В левом находились трапезная, рабочая комната и кельи принявших постриг монахинь, в отдельном узком помещении жили кандидатки на вступление в орден, а наверху в длинной низкой мансарде – послушницы. В правом крыле размещались кельи, трапезная и рабочая комната новициаток. И наконец, под прямым углом к этим постройкам располагалась церковь, занимающая узкую часть креста; церковный шпиль возвышался над верхушкой растущего поблизости темно-пунцового бука.