— Вперед!
Выбегаем на насыпь, открываем огонь по нескольким случайно оставшимся в живых оккупантам.
— Вперед! За Ленина! — слышу рядом с собой голос стрелочника.
Бой продолжается не больше десяти минут. И вот уже нас созывают.
Подхожу к командиру. Спрашиваю, как быть с девушкой, которая просится в отряд. Ее ведь нельзя оставить: немцы на ней выместят зло.
Командир по-прежнему держится за щеку. Но лицо его не такое мрачное.
— Так она уже здесь, — улыбается.
В отряд возвращаемся радостные. Машера, идущий впереди, запевает:
Все подхватывают:
— Прекратить песню! — кричит командир.
Машера виновато оглядывается. Ему неудобно, что нас подвел.
— Ничего не поделаешь! Зубная боль — дело неприятное, — с сочувствием произносит он едва слышно.
10
Наконец-то мирный договор с Германией подписан и военные действия на нашем фронте прекратились. Партизанский отряд возвратился в свой район, и бойцы разошлись по домам.
Здесь нас ждало много неотложных дел. Нужно было помочь бедноте сорганизоваться в коммуны, разгромить кулаков, заняться воспитанием и обучением народа, особенно молодежи. Понятно, что большая роль в этом выпала на долю комсомола. А во всем-то нашем районе было четыре комсомольца.
Помню, к нам приехал представитель уездного комитета партии старый большевик Миронов. Собрал нас в Заполье на беседу.
— Комсомол — правая рука партии, — говорит. — Вы, комсомольцы, обязаны помочь нам поднять народ на строительство новой жизни. Прежде всего нужно молодежь воодушевить, повести за собой. Но сейчас вас пока мало, а надо, чтобы комсомольская ячейка была в каждом селении.
Миронов рассказал нам, как оформить ячейки, с чего начать воспитание молодежи. Советовал ликбезом заняться, организовать самодеятельность, проводить молодежные вечера.
— Понятно, товарищи, какая ответственность легла на вас? — спросил он в заключение.
— Понятно, — с жаром ответили мы.
Каждый из нас, я это чувствовал по себе, рвался побыстрее взяться за работу.
За три дня у меня записалось восемь ребят и ни одной девушки. В чем дело? Я говорил с ними, рассказывал о задачах комсомола. Они поддакивали, соглашались, но, как только дело до записи доходило, наотрез отказывались. Некоторые даже прятались от меня. В том числе и Лена Заболотная.
А я на нее так надеялся! Знал ее еще с тех пор, когда она носила обеды отцу, работавшему у кулака Марича. Боевая такая была, энергичная. Знал: вступи она в комсомол, за нею потянутся и другие девушки.
Решил пойти к ней. Вызываю на улицу. Садимся на завалинке. К удивлению моему, долго агитировать ее не пришлось.