Надо сказать, что персонал в больнице вообще отличался прибабахнутостью. Большинство из них были неимоверно злыми. Будто недолюбили их в детстве и личная жизнь не сложилась. Глядя на их лица, мне казалось, что я попал не в храм целителей, а в застенки гестапо. Сразу вспомнился «Репортаж с петлей на шее» Юлиуса Фучика. Таких людей надо ограждать от нормального общества. Конечно, повстречал я и добрых медсестер. Например, Оля. Очень жизнерадостная и простая женщина. К тому же, тезка моей мамы. Она всегда утешала и хорошо ставила уколы. Медсестра Лена оказалась родом из Луганска, она приехала в Тамбов много лет назад, вышла здесь замуж. Спрашивала меня о происходящем там. Я рассказал то, что знал.
— У меня там живут мама и брат, — говорила она. — Я никак не могу с ними связаться. Ничего не знаю об их судьбе.
— Хотите, я попробую что-то узнать. У меня там остались знакомые.
В следующую свою смену она дала мне их адрес, а я скинул его на мобильный товарищу, у которого знакомый мог узнать о судьбе родственников.
На исходе второго дня моего пребывания в больнице, жуткие боли снова поутихли. В последующие дни они возвращались, но были уже не такими безумно нестерпимыми. Первые два дня оказались самыми сложными и болезненными. В понедельник сделали УЗИ, которое показало, что в почках много песка, но крупных камней нет.
— Почему же болит так сильно тогда? — спрашивал я у врача.
— А так часто и бывает. Мелкие песчинки причиняют большие неудобства.
Обследование показало, что ничего сверхсерьезного и архисложного у меня нет. Просто песок. Какая-то особо недолюбленая, как и некоторые медсестры, песчинка решила покинуть почку и попутешествовать по моему организму, чтобы вырваться наружу. Острые мучения прекратились, потому что крупица сместилась и продвинулась дальше. Но мне было по-прежнему нехорошо. Я толком ничего не мог есть, меня тошнило. Организм переживал не лучшие свои моменты. На меня накатывали волны отчаяния. И, как ни странно, больше всего беспокоило отсутствие денег.
Я заметил, что некоторые пациенты выходят не только на улицу, но и уходят домой. Официально они, конечно, не имели права этого делать. Но сотрудники отделения закрывали на это глаза. Им, по большому счету, было совсем плевать. Мне нужны были деньги. Я краем уха слышал, что в управлении социального развития оказывают переселенцам адресную помощь. Позвонил Лене, она по интернету узнала адрес, а я спросил у соседей по палате, как туда проехать. Ничего не говоря медсестрам, покинул территорию больницы и на автобусе добрался до улицы Московской. Пришлось долго идти пешком. Дорога мне показалась особенно тяжелой и бесконечной из-за остававшихся болей, спазмы мучили живот и ногу. По левую руку величественно возвышался храм, устремив разноцветную карамель куполов к небу. Он поражал красотой и ухоженностью. Как позже узнал, я проходил мимо Тамбовского Вознесенского женского монастыря. Миновал областную больницу, попутно спрашивая местных, куда мне идти. Повернул налево. Меня встретила узкая и короткая улица, по которой почти не ездили машины.