Главные вопросы жизни. Универсальные правила (Курпатов) - страница 26

То, что мы несчастны, потому что мы сами себе такие условия организовали, — факт непреложный, и доктор Курпатов тут никакой Америки не открыл. Дело обстоит таким образом — ничего с этим не поделаешь. Поэтому тут кидаться какими-либо обвинениями или ругательствами сыпать — отчаянная глупость.

Как психотерапевт, осуществляющий процесс сопровождения личности, я все прекрасно понимаю — и внутренние мотивы человека, и его терзания, метания, сомнения, страхи. Все понимаю. И справиться с этим непросто, и большой внутренний труд для этого требуется — работа внутренняя, кропотливая, не одного дня занятие. И у кого получается — тот герой настоящий и заслуживает самого большого к себе уважения, потому как он внутренних демонов победил, а большей победы в жизни человека нет и не может быть.

Но если по большому счету, то позиция моя, касающаяся одиночества, состоит в следующем: «Так, секундочку, а теперь давайте здраво на все это посмотрим. Выключили весь этот паноптикум эмоциональный, за голову взялись, посмотрели со стороны… И видим, что вокруг огромное количество замечательных людей, хороших, внутренне одаренных, которые нуждаются в нас не потому, что мы можем им какую-то услугу оказать, а потому, что мы можем им дать ощущение, что они востребованы сами по себе, а не в своих многочисленных социальных ролях. И мы сами хотим быть востребованными не потому, что мы там хорошие журналисты, психологи, врачи и сантехники, а потому, что мы просто сами по себе такие… ничё себе». И мне кажется, что это важно — перестать романтизировать одиночество. Никакой романтики в нем нет.

Может быть главное, что мы ищем в жизни, — это любовь. Конечно, деньги, интересная работа, дружба — все это важно, но на подкорке, с самого своего детства мы ждем любви. Мы хотим любить и чувствовать себя любимыми. В середине прошлого века знаменитый психоаналитик Карен Хорни ввела в научный обиход термин — «базальная тревога». Это не когда мы боимся чего-то конкретного — высоты, мышей и пауков или сердечного приступа, а когда мы испытываем смутное чувство внутреннего напряжения, смешанного с тоской и ужасом. Карен Хорни считала, что это чувство — не что иное, как наша детская (может быть, младенческая даже) жажда любви, любви — как чувства защищенности, чувства, что ты кому-то по-настоящему нужен, а значит, о тебе всегда позаботятся, что тебя защитят, если потребуется, одобрят, поддержат, в общем, что ты — не один.