Хватит напрасно тратить цветы своей селезенки.
Я двором прошел на кухню. С шале ее соединяла галерея. Пятнадцать метров — дабы не тревожить отдыхавших ранее представителей трудящихся.
Олег раскладывал вымытую посуду на сушилку.
— Держи морковку, богатырь!
Мы сели за столик.
— А то! Морковь да горох — самая здоровая еда. Царем горох величали. Запамятовали… — прекрасные у Олега зубы. Не скажешь, что боксер.
— Согласен. Идея интересная. Взбитый горох, форель…
— Да уж не химия. Нероболил, суперболил, хренаболил.
— Не понял.
— Да дураком я был. Мне тренер предложил, поколись, ничего, кроме пользы не будет. Я тогда чемпионом стал, к Олимпиаде готовился. До этого — никакой дряни на дух не подпускал. Силы хватало. Вот и покололся.
— Попался на контроле?
— Нет. Тренер схему знал, никакой контроль не страшен. Но на Олимпиаду другого взяли, получилось, зазря я травился, — он помрачнел. — Каждый на нашем горбу в рай едет. Добро бы только на моем, выдюжу, а и скинуть могу тоже. Знать бы, чем обернется, прибил бы я тренера. Сейчас он в Штатах, а дочь — калека.
— Причем тут дочь?
— Родилась с врожденным пороком. Сказали, из-за меня, из-за того, что химией пользовался.
— А ты был в Америке? — попробовал я сменить тему.
— Конечно. На матчи ездил, один раз во втором раунде негра вырубил. Теперь тот негр в миллионерах ходит.
— Миллионером хочешь стать?
— Дочь лечить нужно, а в тех клиниках рубли не берут. Операция дорогая…
— Ты бы с Нимисовым посоветовался, — не удержался я.
— Не верю я. Перевидал, — он поперхнулся, закашлялся. Я хлопнул его по спине.
— Спасибо. А вдруг и поможет? Я бы на все пошел…
Зазвенел колокольчик, серебряный. Нимисов одаривал нас целебными вибрациями. Предстояла вечерняя зарядка природной энергией. Что делать, Стачанского должен окружать энергетически полноценный коллектив, чтобы не перетекала из него в хилых и немощных по крупицам собранная вселенская сила.
Выполнение шаманских обрядов Нимисова — обязательное условие работы в команде.
Мы собрались на берегу Желчуга.
— Вдыхаем насыщенный, богатый энергией воздух, вдыхаем глубоко и задерживаем дыхание, чтобы кровь восприняла энергию пространства, — Нимисов говорил негромко, властно, зная, что и шепот его должен ловить каждый.
После дыхательных упражнений перешли к омовению. Холодный Желчуг — не лучшее для купания место, но бодрит необычайно. Зайдя по колено в несущийся поток, мы ладонями черпали воду и обливали друг друга. Нет, действительно бодрит.
Солнце, хоть и клонилось к вечеру, а кожу припаливало. Близкое солнышко-то.
Вообще, до сих пор ритуалы Нимисова не выходили за рамки разумного. Утренняя гимнастика, солнечные и воздушные ванны, купания — это советуют сотни лет. Да кто следует этим советам без понуждения?