Так она и не простила своего мужа: обиду тот ей причинил смертельную, переступить через нее Солоша не смогла.
Как подросла и стала настоящей красавицей Вера Егорова, население дома номер двенадцать даже не заметило. Наверное, не до того было – все заняты делами по горло, у каждого свои заботы, взгляд зашоренный, движение – только по тротуару, а что находится за пределами тротуара, уже не видно.
Что находится на тротуаре, замечают только самые любознательные.
Верка успешно окончила школу, за нею – мудреные геолого-поварские курсы и в один из летних вечеров объявила матери:
– Я уезжаю в геологическую экспедицию.
– Куда? – Солоша недовольно приподняла брови.
– На Шпицберген.
– Куда-куда?
– На Шпицберген. Есть такой остров на севере.
– Не сидится тебе дома, Верка. В Москве тоже можно найти хорошую работу.
– Но таких денег, как на Шпицбергене, в Москве не платят.
– Ишь ты, деловая какая! Денег захотелось!
– Захотелось, – лицо у Веры сделалось упрямым, каким-то незнакомым. – А тебе разве не хочется иметь фартук денег?
– Фр-р-р, – по-старушечьи фыркнула Солоша, становясь похожей на древнюю птицу, оборвала разговор: ей не понравилось, что дочь приняла важное решение в одиночку.
Через час она позвонила на работу Елене, попросила:
– Поговори, пожалуйста, вечером с Веркой.
– А чего, случилось что-то?
– Случилось. Она сама тебе расскажет, в чем дело, – голос Солоши сделался хриплым, чужим – давно Лена не слышала у матери такого голоса.
– Но что произошло, скажи хоть, мам!
– Вечером. И вообще пусть эта соплюшка с общипанным задом тебе сама все изложит. В деталях.
– Ладно, мама, не тревожься. Все будет в порядке.
Вечером Елена обняла младшую сестру, прижала к себе.
– Рассказывай, чем ты вывела мать из равновесия? Она даже на ногах стоять не может.
Лицо у Веры стало напряженным, она медленно покачала головой.
– И не думала выводить ее из себя. Просто сказала, что устроилась работать в геологическое управление, и меня направляют в экспедицию на Шпицберген.
Елена глянула на сестру удивленно, будто видела ее впервые.
– Это же где-то около Северного полюса. Так?
– Не так. Гораздо южнее. И давным-давно, еще в шестнадцатом веке, там зимовали наши поморы.
– Чего им было делать там зимой-то?
– В море били моржей с тюленями, белух…
– Может, белуг?
– Белуга – это рыба, а белуха – морской зверь. И Шпицберген тогда был не Шпицбергеном, а Грумантом. Шпицбергеном его назвали норвежцы.
– Что же ты будешь делать, Вер, на этом Груманте?
– Считается, что на Груманте, как ты говоришь, этом кроме угля есть вольфрам, олово, серебро и много чего еще вкусного для нашего государства.