В письме Вилнис сообщил, что уходит с экспедицией в глубину Шпицбергена, когда же вернется в Баренцбург, то первое, что сделает, – ближайшим рейсом самолета отправится к жене. Вилнис называл Веру женой, хотя не был с ней расписан, это обстоятельство иногда делало лицо юной женщины озабоченным, но озабоченность, сильно старившая ее, быстро проходила.
– Доктор, скажите, кто у меня будет – мальчик или девочка? – придирчиво дергала она старичка в очечках, и тот, вместо того, чтобы сердиться и шикать на заметно потяжелевшую пациентку, озадаченно моргал глазами и произносил успокоительные речи:
– Вы знаете, милочка, медицинская наука еще не дошла до того, чтобы определять пол будущего ребенка, но судя по сильным, резким толчкам, по беспокойному поведению, это будет живой, очень подвижный мальчик.
Речи такие проливали бальзам на душу Веры, она улыбалась, пребывая в неком оторванном от реалий состоянии, хотя, когда хоронили Коваленко, плакала, наверное, больше и громче всех.
Ей было очень жаль этого большого, доброго, стремящегося всем угодить, помочь человека, – для Коваленко, кстати, не существовало плохих людей, все люди были хорошими, способными только на благие дела, – ну как не подсобить такому славному народу? Он и сам совершал поступки, которые многим казались несуразными, хотя рождены были желанием сделать добро, протянуть руку провалившемуся в топь сородичу. Или сородичице.
А как неординарно, как благородно он поступил с кронштадтской девушкой Владленой Гетманец, подобрал ее на улице и препроводил в бюро бракосочетаний!
Любил дочерей, хотел сделать их счастливыми, устроить их судьбу, – и жил ради этого, но подвела его собственная судьба, сломалась словно бы сама по себе, сердце Александра Николаевича перестало биться, и он ушел, как принято говорить на севере, к «верхним людям».
Там ему хорошо, а вот жене его Полине Васильевне, дочкам Тане и Наташке плохо – всем им очень плохо. Полина, чтобы хоть как-то кормить семью, попробовала устроиться на работу, что в Москве оказалось сделать очень непросто. Либо блат был нужен, либо пухлая пачка рублей, украдкой сунутая в лохматую лапу.
В результате Полина Коваленко, героическая женщина, удостоенная блокадной награды – медали «За оборону Ленинграда», которую выдавали за такие муки, за такие горькие испытания, что от одних только рассказов о том, что творилось в войну в Питере, можно было поседеть, – устроилась работать буфетчицей в одну невзрачную контору… Иначе девчонок было не вытянуть, на крохотную пенсию она не поставит их на ноги.