Зазеркалье-2017 (Непомнящий) - страница 10

их смысл нехитрый уловлю.
Не боль, не бой, лишь дежавю —
не мать, а мачеха ученья;
и, не дожив до возрожденья,
до воскресенья доживу.

Тягучая песня прощанья

Тягучая песня прощанья,
высокая нота разлуки,
когда, вопреки обещанью
до гроба любить, ты разлюбишь.
И воздух, пропитанный склокой,
искрит и густеет меж нами,
и счастья былого осколки
терзают почище пираний.
В объятьях моих не проснёшься,
затем что — спиною друг к другу.
И если меня вдруг коснёшься,
отдёрнешь стремительно руку.

Не дольше века

Не дольше века…
Кончен бал.
И — не кончается.
Объятья?
Из уст (как в устье, проникал!)
теперь — упрёки и проклятья.
Постой, любимая, о нет!
Присядь, сомкни тесней (не вежды!) —
в ногах, известно, правды нет,
но нет её, увы, и между.
А выше — даже не ищи,
и глубже — тоже не усердствуй!
Мы лишь одни хлебали щи,
мы просто жили по соседству.

Прощай, Офелия

Таков классический сюжет:
уходишь ты, приходит рифма.
Прощай, Офелия, о нимфа,
в реке Забвенья брода нет.

На перроне

Вот жизнь твоя (уже чужая!)
отчалит поздней электричкой
и поплывёт, покатит мимо,
всё убыстряя ход.
Лицо в окне еще так близко,
но за стеклом
(не прикоснуться!)
не разобрать, что шепчут губы
уже чужие (всё ж твои!).
Ещё немного — и сольются
(о близорукость!)
очертанья
в размытый временем пейзаж.

И царапины, словно стигматы

«На снегу кувыркаются волки»

В. Высоцкий

Весь — желанье от пяток до холки,
эта сила всех прочих сильней.
На снегу кувыркаются волки,
мы с тобой — на снегу простыней.
Страстью схвачены мы и распяты
ровно в полночь при полной луне.
И царапины, словно стигматы,
на моей проступают спине.

Что твой кузнечик

Коленки врозь, что твой кузнечик,
не ждёт отныне человечек
благих вестей.
Раскинув ноги, точно крылья,
уходит в небо эскадрилья
его страстей.

В омут головой

Сквозь окно плывет закат
красной каравеллой.
Свитер (вот и весь наряд!)
носит королева.
Вечер тает, как свеча,
гул вокруг затих,
свитер с моего плеча —
на плечах твоих.
Кончен бал, проигран бой,
взорваны мосты —
словно в омут головой,
сбросишь свитер ты.

В таком вот разрезе

Ветвист сосудистый ампир,
кипит в нём тысяча ампер —
безумный внутренний мой мир,
где верю вам, как изувер,
где сам себе я — Агасфер,
где вы —
давленьем атмосфер,
и перст ваш перстнем —
Асмодей,
где вы — и морфий, и Морфей,
где,
сердца моего вампир,
вы мне — погибель,
я вам — пир.

Так близко

Так близко, что границ не разобрать
меж сном и явью.
Ковчег скрипит, качается кровать.
Не прав, не правлю.
Пучина…
Без руля и без ветрил,
и без — причалим.
Лишь чья-то
(Серафим иль Азраил?)
тень за плечами.

Наклон не сердца, головы

«У меня к тебе наклон лба…»

М. Цветаева

Наклон не сердца, головы —