«Дамы и господа! Наш самолёт готов к взлёту. Просим вас пристегнуть ремни, отключить электронные приборы, поднять шторки иллюминаторов. Экипаж желает вам приятного полёта».
Милый голос стюардессы международных авиалиний проникновенно ворковал на двух языках поочерёдно и, казалось, обращался к каждому пассажиру персонально с самым учтивым вниманием.
В ответ на любезность этой феи полета пассажиры дружно заклацали карабинами привязных ремней, защёлкали отключаемыми телефонами, закрутили в персональных направлениях дуйками воздуха. Суматоха последних перед вылетом минут начала стихать. Кто — спать, кто — читать, кто — смотреть в окно на безбрежный воздушный океан.
Ни одно из общепринятых в самолёте действий не подошло моей соседке. Изящные кисти тоненьких рук молодой женщины вцепились в подлокотники сиденья мёртвой хваткой. Напряглись синие венки на запястьях, побелели костяшки пальцев, позвоночник вытянулся параллельно спинке кресла и замер в напряжённом положении. Грудь, обтянутая светло-голубой трикотажной кофточкой с длинными рукавами, дышала чаще, чем могла бы обеспечить её потребности вентиляция из панели над головой.
Несколько минут назад она обратилась ко мне и соседу слева, уже сидевшим на своих местах, с извинением:
— Простите, моё место у окна. Пропустите, пожалуйста, — сказала она.
С такой фигурой, как у неё, можно пропустить, не выходя в проход между рядами. Пройдёт, как тень. Но мы с мужчиной встали, уступая место этой высокой, тоненькой девушке в плотно обтягивающих джинсах.
Проскользнув мимо нас, она невесомо опустилась в своё кресло. Покрутившись, пристроила меховую курточку в зазор между правым подлокотником и овальным блюдцем иллюминатора, защищаясь от струящейся от него прохлады.
От десятков других пассажиров, прошедших мимо нашего ряда в глубину салона, её отличала медицинская маска (а, впрочем, в разгаре сезон простуд, что удивительного?) и художественно намотанный на голову тонкого кашемира шарф. И ещё — бледность той части лица, какая оставалась доступной взору в границах шарфа и повязки.
Публика же в самолете, напротив, через одного была загара цвета бронзы. В майках с надписями «Holiday», с принтами либо слонов и попугаев, либо заснеженных гор на сумках-пакетах в левой руке. А в правой — ещё по два-три пакета из аэропортовского магазина дьюти-фри.
Зимние каникулы, проведённые под пальмами или на лыжных курортах, выдавали счастливцев загорелым цветом лица. Ну и улыбками, ширина которых зависит, по всей видимости, от длительности и дальности туристической поездки.