— Вы молодые, что вам, — порадовалась вместе с супругами баба Шура. — Вот я ноги унесла — чудо какое! Уж так довольна, что еду. И люди хорошие попались.
— А ведь скоро Верхний, — посмотрела она в окно на проплывающий мимо обыкновенный в этих краях полустанок с жёлтым игрушечным вокзалом и пропахшим хлоркой глиняным туалетом без дверей, перекрытым перегородкой в виде буквы «т».
В Верхнем продавали лучшие арбузы. Весь вагон стал собираться, и Александра Ивановна занервничала, поддавшись общему азарту.
— И мне бы арбузик! — попросила она молодого человека. — А то скажут: в арбузных краях была и не привезла! Только получше выбери. Уж постарайся для бабки. Сколько ж они стоят? Рубль, а то и два.
— Я, пожалуй, тоже выйду, — сказал Николай.
«Дьявольщина!» — огорчился юноша. Арбузы наверняка стоят рубля три-четыре, но он собирался сказать бабке, что купил по рублю, а теперь из-за мужика так не получится: «Подумает ещё о благотворительности и будет презирать».
Арбузы, точно, не отдавали дешевле трёх рублей, но были они сахарного сорта, по пуду весом — в Москве таких не купишь.
Александра Ивановна правильной цене очень огорчилась.
— Лучше и не покупать, — сказала она, растерянно поглаживая рукой по огромному арбузу. — Нет, всё не так теперь. Какая дороговизна везде.
— Арбуз замечательный! — убеждали её супруги.
— У меня уже помешалось всё, — махнула рукой Александра Ивановна. — Столько вещей набрала: и помидоры, и рыбка, и виноград. А тут арбуз ещё бог надоумил. Не допереть, нет!
Она говорила будто безразлично, но лучше бы как-нибудь по-другому, потому что парню казалось — он виноват. Он решил, что зря купил этот проклятый арбуз, и что всё у него получается не так, как нужно.
Рассуждавшая вслух баба Шура между тем смирилась с покупкой. Она уже хотела и внука обрадовать, и надеялась, что сын её встретит и поможет дотащиться, — а не поможет, так последней пятерки ей должно хватить на носильщика и таксиста…
От разных мыслей Александре Ивановне стало нехорошо, и она прилегла. Супруга Николая принялась за чтение купленной по случаю роман-газеты, а он пригласил юношу в тамбур, подышать.
Николай работал в НИИ, ему нужен был программист, и он предложил молодому человеку, который учился на старшем курсе, подумать об этом. Как раз об этом юноша теперь не мог думать, он думал о другом. Николай ему рассказал, покуривая и посмеиваясь, как супруга отдыхала на озере, и у юноши кружило голову от представлений, как она там голой загорала, ходила и плавала, и какое загорелое у нее тело.
Время летело быстро, как всегда бывает к вечеру, — и горизонт уже начал темнеть, когда мужчины услышали в вагоне волнение и перебивающие друг друга голоса.