Попытка окончилась провалом Рудольфа, хотя, по его словам, он был близок к победе, но ему помешала одна из тех девушек, забредших на наш «праздник».
Эш пришел ко мне за объяснениями. Еще бы, согласно правилам все внутри клановые конфликты должна была решать я. А нападение одного члена клана на другого можно считать полноценным конфликтом.
Сам он, несмотря на возмущения, всегда действовал против меня исподтишка, не вступая в открытую конфронтацию. Нарушая правила он смиренно принимал наказания, слушал мои ему внушения, а сам втихую строил собственные планы. И его показная верность мне ничего не значила.
Всю свою вечность я буду клясть себя за то, что оказалась слишком слабой и обратила его.
Эшвард потребовал оставить ему девушку, а очнувшийся Рудольф, которого принес Эш, смотрел на меня с извинением.
— Нет, — покачала головой я, жестом отсылая Рудольфа из комнаты и показывая, что я на него не злюсь. — Она уже обещалась, как закуска на ужин.
— Закуска? — усмехнулся Эш.
— Да, — я сжала губы. Маска, носимая мной уже столько веков, давалась мне нелегко.
— Рудольф нарушил правила клана и я требую компенсации у вас, как у главы.
— Рудольф понесет наказание за свой поступок.
— Выговор? Внушение? — фыркнул Эш. — Впрочем, мне не важно. Мне нужна эта «закуска». И вы не можете мне отказать.
— Ты забываешься, Эш, — я нахмурилась.
Уже давно я перестала позволять ему неуважение к себе.
— Я? — он картинно вскинул брови. — Я в своем праве. Может, вынесем это на решение всего клана? Новые гости привезут сегодня еще людей. Ужин и без того будет плотным. Так почему вы отказываете мне в такой малости?
И я сдалась.
— Хорошо. Забирай.
Каждый год я говорила о том, что Эша пора остановить. Но каждый год я не могла на это решиться, оставляя слова всего лишь словами. И дело было не только, и не столько в его потомках, преданных ему лично.
— Я рад, что вы проявили благоразумие, графиня, — улыбнулся Эш, довольный, что я опять пошла у него на поводу.
А потом эта девочка убила Рамону.
Рамону не любили в клане. Я обратила ее случайно, когда разбиралась с потомками Эша. Они пошли против правил, и мне пришлось показать свою власть. Если Эшу я прощала многое, то здесь была вынуждена проявить жестокость. Иначе мое влияние пошатнулось бы и клан стал неуправляемым.
Да и Эш, наверняка, таким образом проверял мою слабость к нему. И если бы я ее проявила, скрытый бунт перешел бы в явный.
И вот, во время драки, капля моей крови попала Рамоне на губы, а потом она умерла.
Я не желала ей вечности.
Я бы никому не желала вечности, но Рамона была из прислуги, что готовы на все за этот дар, и поэтому, ей я не желала вечности вдвойне. Она была неприятной, жадной и злобной.