— Ты совсем с ума сошел?
Он пропустил мой вопрос мимо ушей и сказал:
— Меня зовут Брок Лукас.
Я закрыла глаза и опустила голову, переваривая. Этим вопросом я задавалась, лежа без сна по ночам. Имя, которое скрывалось от меня, когда я влюбилась в самозванца.
— Тесс, детка, посмотри на меня, — прорычал он.
Я открыла глаза и подняла голову, почувствовав, как спину пронзил стальной стержень.
Потом я, прищурившись, посмотрела на его суровое лицо, и наэлектризованное ощущение его настроения в комнате наконец проникло сквозь окутавший меня кокон удивления и заискрило на моей коже.
— О боже, — прошептала я. — Ты сердишься на меня?
— Нет, — отрезал он. — Я сердился на тебя. Поскольку, когда я трахал свою женщину в чертов первый раз, она дала мне обещание, когда моя сперма была еще внутри нее, но не прошло и нескольких часов, как она его нарушила. Теперь я здесь, потому что на твоей лужайке красуется знак «Продается», я вхожу и вижу тебя такой, так что должен сказать, детка, я не сержусь. Я чертовски зол.
Он?..
Он?..
Он только что сказал то, что я думаю?
— Прости? — снова прошептала я, но этот шепот был другим.
Он не стал повторять, а вместо этого спросил:
— Где твои очки?
— Что?
— Твои очки, Тесс. Где, на хрен, твои очки? Ты никогда не украшала торт без чертовых очков.
— Я купила линзы, — огрызнулась я.
Он поднял лицо к потолку и выдал:
— Господи Иисусе.
А потом стиснул зубы.
Какого черта мы говорим о моих очках?
Мне плевать. Да. Плевать.
Мне нужно только одно.
— Выметайся, — приказала я.
Он опустил голову и посмотрел мне в глаза:
— Нет.
Мои брови поползли вверх.
— Нет?
— Да, Тесс, нет.
— Точно. Ты сошел с ума.
Он опять проигнорировал меня и спросил:
— Что на тебе надето?
— Что на мне надето?
— Да, детка, что на тебе надето?
Я опустила глаза на свою футболку и джинсы, затем посмотрела обратно на него.
— Футболка и джинсы... — Я помедлила, затем выплюнула: — Брок.
— Никто не зовет меня Брок, меня зовут Слим.
Я моргнула, и что-то в его фразе заставило меня свернуть с текущей темы.
— Что? — выдохнула я.
Он оттолкнулся от дверной коробки и заговорил:
— Никто не зовет меня Брок. Мама, папа, брат, сестры, друзья с самого детства звали меня Слим (от англ. slim — худой, тонкий. Прим. пер.).
— Ты не худой, — сказала я. Хотя он был стройным, худым я его не назвала бы.
— Да, не худой, и в детстве тоже не был, раз уж я при рождении весил больше четырех с половиной килограмм. Это шутка, потому что я был крупным ребенком. Такая у меня чокнутая семейка.
Ого. Он весил больше четырех с половиной килограмм? Это же огромный ребенок.