— Как… тебе?!
— Да я ж тебя оттянуть хотел, а ты — рраз! До сих пор челюсть ноет…
— Ты… это… — Денис поежился, будто его сквозняком прохватило. — Я же не видел…
— Вот и говорю: ослеп от бешенства. Нельзя же так.
У Вадима нашлось зеркальце. Осмотрели, как они выразились, «раны Игоревы». Продолговатое, худощавое лицо Дениса, обычно улыбчивое, сейчас было угрюмым, светло-зеленые глаза его утеряли выражение веселого удальства, в них стыла тоска. Под правым глазом наливался багровостью синяк. Хорошо еще, что нос крепкий, а то бы кровью умылся. На круглом скуластом лице Вадима видимых повреждений не было, но по тому, как он говорил сквозь зубы, стараясь не раскрывать рта, чувствовалось, челюстные связки у него побаливают.
— А Капитоша ничего не знает, — вздохнул Денис.
— Ну да, только его не хватало для полного комплекта, — вяло отозвался Вадим.
Разговаривать не хотелось. Сидели рядышком, привалившись к облупленной стенке.
«Как в школе, только парты не хватает», — с горькой иронией подумал Денис.
Да, шесть лет сидели они с Вадимом за одной партой. А впереди обычно занимал место Ленька Костров, по прозвищу Капитоша. Прозвище происходило от слова «капитан». Всему классу было известно, что после окончания десятилетки Ленька твердо решил поступить в мореходное училище и стать капитаном дальнего плавания. В зимние каникулы он приступил к постройке метровой модели учебного парусника «Товарищ» и теперь строительство приближалось к завершению.
Денис с Вадимом немного завидовали постоянству друга, его верности мечте. Их собственные увлечения менялись не то что каждый год, а каждый месяц. Во время ледового дрейфа папанинцев они решили стать полярниками, после перелета Чкалова — летчиками, после событий у озера Хасан — героическими командирами Красной Армии, вроде лейтенанта Мошляка, водрузившего красное знамя на сопке Заозерной…
Разница в темпераментах не мешала ребятам постоянно держаться троицей и на улице и в школе.
Дениса и Вадима, кроме того, связывало нечто большее, нежели тяга мальчишек к товариществу, связывала тайна, не придуманная, а «всамделишная», принадлежавшая не столько им, сколько их отцам. Собственно, если разобраться, то никакой тайны не было, а была таинственная захватывающая история, благодаря которой они, мальчишки, родившиеся на восьмом году Советской власти, как бы осязаемо почувствовали дыхание жарких ветров гражданской войны.
3
Денис учился во втором классе, когда к ним пришел новый учитель Иван Иванович Зеленков. Высокий мохнатобровый человек с двумя глубокими морщинами от скул до подбородка, просекавшими его щеки, он выглядел строгим и мрачноватым. Глаза у него были внимательные и как бы всевидящие — созоруешь у него за спиной, а он, не оборачиваясь, сделает тебе замечание. Да и охота ли тут озоровать, когда слушать его хотелось и день и ночь — так интересно вел он уроки. Приехал учитель из Самары вместе с семьей. В одном классе с Денисом стал учиться и сын Ивана Ивановича Вадим. Мать Вадима, как оказалось, недавно умерла, что и побудило учителя бросить насиженное место и переехать в безвестный поселок, районный центр Черноземья.