Я вышел из палатки, оставив генерала со свитой в растерянности и скомандовал войскам сбор. Чуть позже меня догнала Маринела:
— Андрей, зачем совершать необдуманные поступки? Мы не желаем тебе зла, ты же знаешь, не отводи войска, мы в них очень нуждаемся. Тем более, у нас один враг, надо объединить усилия! Не нужно быть таким импульсивным!
Я покачал головой:
— Нет, Мари, извини, мы не сработаемся, решение принято, у вас своя война, у меня своя.
— Что ты сможешь сделать один? Тебе нужны союзники.
— Точно уж не развязывать широкомасштабные боевые действия с превосходящим противником. Действия, обреченные на провал.
Я собрался, но она взяла меня за рукав:
— Андрей, не уходи, я… хочу сказать тебе что-то важное. Я не хочу, чтобы ты уходил…
Я положил ей пальцы на губы и покачал головой:
— Не стоит, Мари. Правда, не стоит. Извини.
Мне не нужна была эта девушка, мне никто не был нужен, помощь этих людей в моей мести была абсолютно ни к чему. У меня была своя война и своя месть, а их понятие религии и правосудия было мне чуждо. Мне лишь нужны были мои бойцы, которые беспрекословно слушались приказов и эффективно выполняли все поручения. Возможно, это было далеко не самое мудрое решение в моей жизни, но я не готов был сражаться в рядах регулярной армии. Степняков было итак слишком много для меня, я предпочитал действовать в одиночку. Отец, вроде бы и готовил меня к этому миру, но основной фокус был на выживание и боевые навыки, мне очень тяжело было общаться с другими людьми, решать конфликты, командовать войсками. И подчиняться. А без подчинения в армии делать было нечего. Пора собираться, Путь зовет.
Как я и предполагал, нашему отходу никто не стал препятствовать. Тысячи молчаливых взглядов провожали наше войско в путь. Такое ощущение, будто за нами следила вся крепость, стены были усеяны людьми разного пола и возраста. Горечь и сожаление были видны на их лицах, мы олицетворяли их судьбу и надежду на будущее, которого у них не было. Они давно потеряли веру в то, что добро было сильнее зла и, в конце-концов, должно победить. Но на днях мы доказали, что у добра есть шанс. Почему они решили, что я что-то могу для них сделать? У меня не было ни малейшего желания быть соломинкой для этих людей. Возможно, это казалось безрассудством, но меня таким вырастили, сделали. Они готовили меня для своих целей, но так и не смогли вытравить мою гордость. Это была слабость, непозволительная слабость, которую я не мог себе позволить. Я вытравлю из себя это чувство, как вытравил множество других. Привычка всегда добиваться поставленной цели любыми средствами была очень кстати в этом мире.