На подземной парковке охранник отметил его временный пропуск и открыл служебный вход. Ива-та очутился в узком коридоре с ярко-голубыми стенами, увешанными пожелтевшими информационными бюллетенями типа «Внимание! Их разыскивает полиция» с фотографиями и описаниями преступников. Ивата не задержался в этом тоннеле. Мимо лифтов, туалетов и раздевалок, не оборачиваясь на доносившийся оттуда похабный смех, он шел на звуки музыки Бетховена. В конце коридора находился оружейный склад. Седовласый мужчина за пуленепробиваемой перегородкой оторвал глаза от газеты:
— Вы Ивата?
— Так точно. Седьмая симфония?
По лицу старика расплылась улыбка.
— Вот культурный человек. Меня зовут Наката. Один момент.
Старик отправился в хранилище. Вернувшись, открыл пакет и выложил на стол удостоверение в черной коже, наручники, кобуру и небольшой пистолет, «ЗИГ Зауэр P23». Ивата надел кобуру и взвесил в ладони свое оружие.
— Семизарядный, — сказал Наката. — И размер подходящий.
— Теперь я точно готов к нападению садовника.
Ивата сунул пистолет в кобуру и прикрыл свитером. Теперь у него был собственный перст божий, но пока он ощущал лишь приятную тяжесть у бедра.
— Уже стрелял в кого-нибудь?
— Только в тире.
— Кстати, инспектор. Судя по вашему акценту, вы тоже из Киото?
— Из Миямы. Деревушка под Киото.
— Красиво там? Рыбалка есть?
Ивате вспомнились комнаты с двухъярусными кроватями, заброшенные поля, вороны на столбах ЛЭП. И черное озеро, что прячется в лесной чаще.
— Я… я давно там не был.
Наката вежливо улыбнулся и кивнул, глядя на выпуклость под свитером Иваты.
— Если начнет капризничать — обращайся ко мне.
— Спасибо, непременно.
— И вот еще что. Не дай местной кодле тебя сломать.
Ивата улыбнулся и отвесил поклон. Наката вернулся к своей газете и своему Бетховену, а Ивата пошел к лифту и нажал кнопку вызова. Пока ждал, рассматривал свое удостоверение. На правой внутренней стороне значилось его имя, звание и фотография. На другой поблескивал полицейский значок с серебристой эмблемой, окантованной золотом, и двумя золотыми плашками по бокам. Знаменитый символ Центрального токийского полицейского управления. Символ справедливости. Когда приехала кабина, до его слуха донеслись звуки перебранки из раздевалки внизу.
Городские огни, как прекрасны они.
Среди хора голосов отчетливо слышалась партия Сакаи. Не раздумывая, Ивата бросился по коридору и настежь распахнул дверь раздевалки, в которой висел тяжелый запах пота и мочи. Сакаи стояла в окружении Хорибе и остальных прихвостней Морото. Сам Морото высоко над головой держал спортивную сумку девушки, ее лицо было красным от гнева.