– Чрезвычайно любезно с вашей стороны, – трогательно поблагодарил он. – Вообразить себе не могу, почему мой ключ скрежетал в замке.
– Я вставил паркинсоновский замок, – весело ответил ему Крук. – Любой дилетант вскрыл бы тот, что установил наш хозяин. Наверное, от этого у вас и возникли трудности. Боюсь, что вы могли подхватить простуду, стоя на лестнице.
Пожилой господин, похоже, не слышал его. Весьма уверенно он протопал за хозяином в комнату, которую Крук называл гостиной. В этом квадратной формы помещении было не убрано, неуютно, повсюду громоздились книги, газеты и жесткие стулья. На окнах висели выцветшие занавески.
– Чувствуйте себя как дома, – пригласил он.
Если прихожая и коридор явно поразили старика, то вид этой комнаты дополнил ощущение чуда. Он стоял на пороге, глазея на непрезентабельную мебель. Двое мужчин представляли собой такой контраст, который и вообразить-то нелегко. Крук был в деловом костюме, в свободного покроя пиджаке и светло-коричневых брюках, которые ему очень нравились, а утонченные натуры сочли бы вульгарными. Коричневый котелок был почти надвинут на его крупный, резко очерченный нос, скрывая густые рыжие брови. Коричневые ботинки подошли бы скорее какому-нибудь гангстеру. Быстро подойдя к буфету, Крук достал две бутылки пива, но, повернувшись, чтобы предложить одну из них старику, обратил внимание на выражение его лица, – изумление сменилось полным восторгом, казалось, сосед вот-вот снизойдет до блаженного откровения. Старик просто не верил своему счастью.
– Великолепно, – с придыханием прошептал он. – Никогда бы в такое не поверил. И все же имеется неопровержимое доказательство. – Старик робко коснулся рукой книжного шкафа. – Совершенно прочный. Я обязательно должен написать об этом в журнал. Полагаю, существует лишь один подобный артефакт, но он официально не подтвержден.
– Так вы будете или нет? – терпеливо спросил Крук, держа в руках бутылки с пивом.
Старик наклонился, чтобы прочесть названия книг на ближайшей полке. Он украдкой протянул руку и вытащил одну из них. Там не было ничего, что могло бы заинтересовать ученого, но пожилой книгочей, казалось, совершенно увлекся.
– «Кровь на ступенях эшафота», – прочел он вслух и перевернул титульный лист. – Одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года издания. – Он вопросительно посмотрел на Крука.
Крук улыбнулся, как ему показалось, ободряющей улыбкой. Билл Парсонс как-то сказал, что в прошлой жизни Крук, скорее всего, был крокодилом.
– Совершенно верно, – добродушно ответил он. – Год майского кризиса. Потому-то я ее и купил. Чтобы отвлечься.