За мостом Святого Антония начинается легкий уклон вниз, и я решаю показать этой даме из телефона, кто есть кто.
«Пройдено два километра, – докладывает она спустя некоторое время. – Время прохождения – 9 минут 36 секунд». Во мне моментально просыпаются выдающиеся математические способности: 9:36 минус 5:08. Выходит, что второй километр я одолел за 4:28.
Но я уже слишком тяжело дышу, чтобы порадоваться приличному результату.
За все время пробежки я так и не нащупал свой ритм. Когда на втором круге я опять подбегаю к мосту Святого Антония, то по своей тени на асфальте замечаю, какие у меня необычно короткие шаги. Похоже, я опять замедлился. Женщина в телефоне молчит. Может, я по ошибке нажал какую-то кнопку и отключил программу? Я бросаю взгляд на дисплей: GPS работает и показывает, что пройдено 3,96 километра. У меня больше нет ни амбиций, ни желания ускоряться на последних двух километрах. Себя не обманешь. 5:08 на первом километре подорвали мой имидж, и теперь уже безразлично, каким будет конечный результат.
Человек создал технику, чтобы она выполняла его работу лучше, точнее и неподкупнее, чем он сам. Теоретически это, конечно, признак прогресса, что мобильные приложения способны точно измерять скорость и дистанцию. Даже несмотря на свое прерывистое дыхание, я искренне преклоняюсь перед возможностями сегодняшней техники. Я мог бы даже измерить свой пульс, если бы подключил к телефону соответствующее устройство на нагрудном ремне.
Но что на самом деле дают эти технические достижения?
Штефан Воллебе, коуч по бегу из Магдебурга, тридцать лет назад, будучи еще студентом-информатиком, соорудил прибор, измерявший частоту сердечных сокращений. Купить нечто подобное в то время было практически невозможно. Воллебе соединил металлические электроды, батарею и провода. В качестве нагрудного ремня он использовал резиновый жгут. Когда частота пульса оказывалась выше или ниже определенных параметров, прибор начинал пищать. Эти параметры он мог устанавливать сам, например 120 ударов в минуту в качестве нижнего предела и 160 – верхнего. Ничего больше этот прибор не умел. В ходе длительных пробежек он служил ему дополнительным средством контроля помимо чутья бегуна (а заодно позволил успешно защитить курсовую работу). Остальные бегуны только посмеивались над Воллебе.
Сегодня начинающие любители приходят к Воллебе и сразу задают вопрос, можно ли им вообще приступать к бегу, потому что они еще не купили себе измеритель пульса.
Они где-то вычитали, что во время продолжительного бега ни в коем случае нельзя допускать, чтобы пульс превышал 145 ударов в минуту. В противном случае якобы наступает перегрузка, а без измерителя этого не установишь. «Я советую им, если есть такое желание, использовать измеритель пульса из чистого любопытства, – говорит Воллебе. – Но нельзя, чтобы прибор руководил тренировкой. Ведь существует множество внешних параметров, которые влияют на сердечный ритм: уклон дороги, температура воздуха. Все это вызывает краткосрочные отклонения пульса, на которые нельзя реагировать без учета обстоятельств. Когда вы только начинаете бегать и организм еще не привык к подобным нагрузкам, пульс очень быстро может подняться до 160 или 170. И вы пугаетесь. А ведь вы при таком пульсе можете свободно переговариваться друг с другом на бегу. Это важнейший показатель. Старое доброе правило: “Могу ли я во время бега свободно говорить?” Это позволяет оценить степень нагрузки куда лучше, чем пульс».