— Почему не припахал? — деловито спросила Гайка.
— Ему было удобнее считать ее смерть самоубийством. Ни в чем ведь разбираться не надо…
— А если к другому следователю?
— А что я ему скажу? Я ведь только интуитивно чувствую, что все это связано, доказательств никаких. Иду вот убили не токсином, на меня тоже покушались по-другому…
— Я вот тоже думаю, почему ее убили по-другому и тебя убивали по-другому?
Варя молча пожала плечами.
— А ты вообще думаешь о том, что они могут повторить попытку? — мрачно сказала Гайка. — Сама говоришь, что они знают, где ты живешь. Вдруг они уже поднимаются по лестнице? Вот сейчас как позвонят в дверь!
Варя молчала. Это было то, о чем она старалась не думать.
Но тут в дверь и правда позвонили.
Варя и Гайка одновременно вздрогнули и уставились друг на друга. Персик бешено залаял и бросился в прихожую.
— Не открывай! — страшным шепотом воскликнула Гайка.
В дверь продолжали звонить. Персик лаял.
— Я посмотрю в глазок. — Варя на цыпочках пошла в прихожую.
На площадке топтался дед Илья, Варин сосед. Варя поспешно открыла дверь.
Дед Илья пришел предупредить, что вечерней электричкой уезжает к родне в деревню, и велел Варе приглядывать за его жилищем. Запасные ключи от его квартиры всегда висели на гвоздике у Вари в прихожей. Варя клятвенно обещала каждый день заходить к деду в квартиру и проверять, все ли в порядке.
Дед пошел было на выход, но вдруг, уловив какое-то движение на кухне, бесцеремонно отодвинул Варю в сторону и двинулся туда. Не обращая внимания на испуганно таращившуюся на него Гайку, он подозрительно оглядел стол и принюхался. Но, не углядев ни рюмок, ни бутылки, ни пепельницы и не учуяв запаха дыма, отмяк.
Дед Илья не раз заставал Варины посиделки с Идой, которая не признавала задушевных чаепитий без сухого вина и сигарет. Дед Иду терпеть не мог, считал, что она сбивает Варю с толку, и каждый раз устраивал Варе нагоняй. Причем в вине дед большого греха не видел, называл его «кислятиной» и считал безобидным баловством. Но курево выводило его из себя.
— Хужей курящей девки тока свинья! — кричал он на Варю, и не одна пачка сигарет летела в помойное ведро или исчезала, смятая, в дедовом кармане.
Не углядев на столе ничего крамольного, дед подобрел и, уже благосклонно, познакомился с Гайкой. Приглядевшись к новой Вариной подружке поближе, дед приосанился, и в его голосе и взглядах, которые он бросал на Гайку, появилось что-то такое, что Варина бабушка назвала бы «гусарским». Это было так явственно, что Гайка ярко краснела, а Варя втихомолку хихикала.