Невзирая на появившуюся возможность спрыгнуть с лошади, я отчего-то медлила. Смотрела на голубую дымку внизу и понимала, что ступать на нее не хочу. За время пребывания в Сторм-Делле страх возникал настолько часто, что я успела к нему привыкнуть, потому сейчас попросту игнорировала и сбивающееся с ритма сердце, и ставшие влажными ладони.
Я позволила Зерефу увлечь меня в лес, и чем дальше мы продвигались, тем гуще становился туман. Теперь он не только стелился по земле, но и рваными островками висел между деревьями, путался в мокрых ветвях и мешал видеть дальше одного шага.
Казалось, ясный день резко сменился ночью, погрузив все окружающее во мрак.
Робко осматриваясь по сторонам, я неожиданно наткнулась взглядом на фигуру, медленно двигающуюся навстречу. Притупившийся было страх охватил меня с новой силой, заставив задрожать и сделать отчаянную попытку повернуть коня назад. Но тот не повиновался и, будто притягиваемый непреодолимой силой, продолжал идти вперед.
Если бы кто-то вздумал спросить, в какой момент я поняла, что фигура в тумане принадлежит не человеку, ответа у меня бы не нашлось. Возможно, в тот, когда стало заметно, что она плывет по воздуху, а возможно, когда от нее повеяло потусторонним холодом.
Спустя несколько мгновений передо мной предстал призрак. Не потеряй я от шока голос, лес бы вздрогнул от моего надрывного, полного ужаса крика. И дело было вовсе не в очередном столкновении с духом, а в том, кем этот дух являлся.
Крупное телосложение, такие же крупные черты лица, простая рабочая одежда были мне слишком хорошо знакомы. Взгляд задержался на рукояти кинжала, торчащего из призрачной груди, и темных пятнах на свободной рубахе.
Рэд смотрел на меня, и глаза его отражали столько боли, что она передалась и мне. Разум еще не понимал, что все это значит, а внутреннее чувство уже говорило, что садовник мертв. Его исчезновение не было связано с внезапным отъездом. Рэда убили, и, судя по всему, произошло это здесь, в лесу.
Внезапно туман передо мной стал рассеиваться, порыв ветра потревожил ковер из прелых прошлогодних листьев и раскинул их в разные стороны. На обнаженной почерневшей земле стала появляться надпись, словно кто-то в спешке нацарапывал ее невидимой веткой. «Останови их», — прочла я и, подняв глаза на призрака, непослушными, пересохшими губами хрипло спросила:
— Кого — их?
Туман начал стремительно таять, а вместе с ним растворялся и дух, оставляя вопрос без ответа. В мыслях вихрем пронеслись слова Делоры о том, что любое взаимодействие с материальным миром отнимает у призраков много сил. Рэд не мог сказать мне большего, не мог дать подсказку, но само его появление определило очень многое. Глядя в мерцающие, полные смертной тоски глаза, я понимала, что этого взгляда не забуду никогда.