Он молча, не говоря ни единого слова, выхватил весло из рук Гека и судорожно начал грести.
— Подождите, подождите! — завопил джентльмен, выбежавший следом на берег. Он бросился в воду, вплавь догнал плот и уцепился за бревна.
— Убирайся отсюда! — обозлился малый в канотье и крикнул Геку:
— Мальчик! Дай ему по рукам!
— Я тебе дам! — огрызнулся из воды джентльмен. — Вот я сейчас влезу и так тебя отделаю, что прошлогодний труп в сравнении с тобой покажется огурчиком!
Он влез на плот и отряхнулся, как собака.
На берег высыпала толпа. Впереди: два толстых, семья из семи человек, трое в одинаковых ковбойках, человек с палкой, человек в зеленой шляпе. Они что-то кричали, кидая в беглецов камнями, пустыми бутылками.
Плот уже был почти на середине реки.
Малый в канотье бросил весла, стоял посреди плота, скрестив на груди руки.
— Презренная толпа, — с брезгливым высокомерием произнес он.
— Так, значит, они за вами гнались? — спросил джентльмен. Малый усмехнулся:
— За мной… А вы-то чего побежали?
— Привычка, друг мой! — философски заметил джентльмен.
Он строго поглядел на Гека.
— Ваш мальчишка?
— Первый раз вижу.
— Ты кто такой? — спросил джентльмен, обращаясь к Геку.
— Вильям Митчел, сэр, — ответил Гек.
— А куда ты плывешь?
— В Нью-Орлеан, сэр… Там живет моя тетя, сэр. Мисс Рукар, сэр.
— Так… Ну чего уставился, стань к веслу.
Гек послушался. Джентльмен по-хозяйски прошелся по плоту. Заглянул в шалаш. Джим вылез.
— Тут негр. А ну-ка вылезай!
— Ты кто такой?
— Он беглый? — спросил джентльмен у Гека.
— Нет, сэр, это мой негр! Ночью на наш плот наскочил пароход. Мы-то с Джимом всплыли, а остальные все потонули. И пьяный Папаша, и дядя Бен, и мой братец Айк. Такой был послушный мальчик. Лучше бы я утонул вместо него, право…
— Так, так. Это хорошо.
Малый тем временем открыл свой ковровый саквояж, достал оттуда старую афишу, постелил ее на плоту, вытащил еду: хлеб, кусок сыра и два огурца, разложил все это на афише. Потом сервировал стол: достал солонку, вилку, заткнул за воротник салфеточку, сел по-турецки, начал есть.
Джентльмен постоял еще немного, подумал, молча достал из внутреннего кармана своей хламиды бутыль виски, заткнутую кукурузным початком, поставил на «скатерть».
Малый в канотье посмотрел на бутыль, потом извлек из саквояжа два кожаных стаканчика, после чего сделал широкий приглашающий жест.
Джентльмен сел.
Малый разлил виски по стаканчикам. Выпили.
Снова выпили. Помолчали. Потом малый задумался, вздохнул и проговорил скорбно:
— Подумать только, что я пал так низко, когда стоял так высоко.
Джентльмен, который сидел надувшись, высокомерно спросил: