— Если почтеннейшая публика нашла представление занятным и поучительным, то мы покорнейше просим рекламировать его своим знакомым.
— Как? Разве это все? — закричали из зала.
— Все!.. — сказал Герцог и снова поклонился. В зале раздались крики:
— Обман! Бей их!
Все повскакивали со своих мест и ринулись к сцене. Но тут какой-то высокий осанистый господин вскочил на скамейку и закричал:
— Погодите! Одно только слово, джентльмены!
Все остановились. Господин продолжал:
— Нас с вами надули. Здорово надули, но мы, я думаю, не желаем быть посмешищем всего города. Вот что: давайте уйдем отсюда спокойно, будем хвалить представление и обманем всех остальных. Так или нет?
Гек дудел в гребенку… Джим бил в бубен… а Герцог пел. Шло второе представление.
Все были в обновках и выглядели шикарно.
Король был в черной тройке, Герцог в белом шерстяном костюме. Джим был полностью обряжен в бывший костюм Герцога, а Гек — в новой бумажной клетчатой рубахе, полотняных светлых штанах и кепочке с помпоном.
Зал был снова набит битком, и среди них все наши знакомые: мужчина в шляпе, рыжий детина, приятель рыжего плюгавый, брат плюгавого, старик, пьяный.
У входа в театр толпились местные мальчишки, белые и негритята с завистью смотрели на Гека. Гек восседал на табурете с трубкой в зубах.
Подошедший Герцог обратился к ним:
— Заходите, ребята.
Те не сразу поверили, раскрыли рты и вопросительно уставились на Гека, который был для них символом власти. Гек напомнил:
— Им нельзя, они дети, ваша светлость.
— Сегодня можно, — сказал Герцог.
— Ну что ж, валяйте! — великодушно разрешил Гек и оттянул доску, перекрывающую вход. Дети шмыгнули в зал.
Тогда Герцог закрыл за ними дверь, вставил табуретку в ручку двери и зашептал:
— Ну, а теперь бежим во все лопатки, будто за нами черти гонятся.
И первым бросился бежать.
На плоту у берега реки горел костер.
Король, водрузив на нос очки, пересчитывал выручку. Герцог наигрывал на банджо.
А Гек и Джим вытаращили глаза и приоткрыли рты. Такой кучи денег они сроду не видывали.
Король, наконец, сосчитал деньги:
— Четыреста сорок долларов! По двести двадцать на брата!
— Четыреста сорок один, о, мой король! — поправил его Герцог.
Он взял двумя пальцами лишний доллар и бросил его Геку. Гек поймал монету на лету, посмотрел ее, дал посмотреть Джиму. Джим покусал для верности:
— Настоящая…
Гек забрал монету обратно, хотел было ее спрятать, но в это время… Король протянул руку, молча отобрал у него доллар, присовокупив к своим, и спрятал в карман.
Гек заволновался:
— Но мне же полагается. Ведь вы обещали.