А перед ней... а перед ней стоял наш школьный учитель геометрии Семен Платоныч!
Я прямо обомлел от такой встречи.
Тут кинокамера затрещала, Семен Платоныч поклонился и сказал:
— Здравствуйте. Тема сегодняшнего урока — теорема Пифагора. Проведем катет АВ...
«Конечно, — подумал я, — куда интереснее будет про теорему в кино смотреть, чем просто так...»
— Ну пойдем, — сказала Таня, — Коровина здесь не видно.
С КИНЕСКОПА
Мы вошли в комнату, где телевизор и кинокамера стояли друг против друга. «Телевизор снимается в кино», — подумал я.
«Съемка с кинескопа», — вспомнил я слова Сергея Ивановича. Я уже знал, что длинная стеклянная трубка, которая лежит внутри телевизора и заканчивается экраном, называется кинескоп. Съемка с кинескопа.
И вот по экрану кинескопа в старинном красивом кабинете ходили два человека.
Один был высокий, важный, в мундире, с эполетами. Другой очень простой, в сером потертом сюртуке.
— Так-с, — говорил генерал, — чем же могу служить?
— Дела неотлагательного я никакого не имею, — заговорил посетитель таким тихим голосом, с такой доброй и нежной улыбкой, что я сразу же полюбил его, — цель моя была просто познакомиться с вами.
— Для знакомств вообще я мало времени имею, — сказал генерал, — но так как вы, конечно, имеете свою цель, то...
— Я так и предчувствовал, — перебил его странный посетитель, улыбаясь своей прекрасной улыбкой, — что вы непременно увидите в посещении моем какую-нибудь особенную цель. Но, ей богу, кроме удовольствия познакомиться, у меня нет никакой частной цели.
— Удовольствие, конечно, и для меня чрезвычайное, — с жесткой усмешкой сказал генерал, — но не все же забавы, иногда, знаете, случаются и дела.
Не отрываясь, я следил за их разговором и видел, как генерал тоже начинает любить этого странного, доброго человека, слушает его все внимательней.
— Причины нет, бесспорно, — ласково говорил посетитель. — Потому что если я князь Мышкин и ваша супруга из нашего рода, то это, разумеется, не причина.
Разговор продолжался еще очень долго, и я все больше волновался за этого человека — чем кончится этот разговор.
И вдруг в студии сверху раздался громкий голос:
— Стоп! Достаточно. Трактовая проходит хорошо. Теперь отдохните, через десять минут выходим в эфир.
Посетитель и генерал встали и, обнявшись, стали ходить по студии, о чем-то тихо советуясь. Я заметил, что актер, который играл этого робкого посетителя, на самом деле главный, и главнее генерала, и всех вокруг, — все постепенно окружили его, и он им что-то терпеливо объяснял.
— Вот, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, к той этажерке. Слышите, как эта статуэтка на ней дребезжит. Надо бы ее убрать или заменить. А то, когда ходишь, только ее и слышно.