— Мне обещали перевести биологичку в другое село, если где-то окажется место, а тебя — в Усовскую школу. Я действую, ты не думай.
— Наберусь терпения, — покорно произнесла Тамара Николаевна. — Ты только береги себя и Алексея: он ведь еще ребенок.
— Алексей что? Он в деле. И пусть больше влезает в работу, пусть становится мастеровым. Только бы жениться прежде времени не вздумал.
— А что, разве есть намеки? — Тамара Николаевна резко повернулась к мужу, и глаза ее стали еще круглее, еще больше.
— Пока намеков не видно, и он, кажется, в мыслях не держит ничего такого… но так много хороших девушек, может какая и повиснуть у него на шее.
— Да, девушек много, я заметила. А на тебя не вешаются?
Венков громко рассмеялся.
— У-у! Проходу не дают.
— Я серьезно спрашиваю.
— А я серьезно отвечаю.
— Ты только заранее меня извести… если с какой закрутить задумаешь.
— Это зачем?
— Чтобы я об Усовке перестала думать.
— Хорошо: извещу. — Венков обнял ее и поцеловал в щеку мокрыми, холодными губами и весело крикнул на лошадь: — Ну, Рыжуха, давай, тяни помаленьку. Вернемся, велю дать тебе два дня отдыха.
А Рыжуха все чаще останавливалась, оглядывалась на седоков, как бы ожидая какой-то милости. В овраге со вспухшим от дождя ручьем она, постояв, не смогла вытащить повозку. Венков спрыгнул в воду, взял на руки жену, перенес через ручей, потом стал толкать в задок повозку, умоляюще покрикивая:
— А ну, взяли! Пошла, пошла!.. Ну, ну! — Он причмокивал, дергал вожжи, упирался ногами в дно ручья, ища твердой опоры, покрикивал: — Еще взяли! Но-но-о!
Налегая то на одну оглоблю, то на другую, лошадь рывком стронула с места повозку и, сгибая хребтину, с трудом выехала из оврага.
Дав отдохнуть лошади, поехали дальше. Кругом чернела пашня.
— Наша зябь, — сказал Николай Семенович. — Два километра проедем, будет озимь. Потом деревня Лапшовка, а от нее до шоссе четыре километра.
— Ты скажи, сколько часов еще ехать? — устало спросила Тамара Николаевна.
— Часа три-четыре. Да ты не бойся, Тамара! Приедем, дам Рыжухе овса. Пока она будет кормиться да отдыхать, мы с тобой в комнате ожидания поедим, чаю выпьем. — Венков откинул брезент, проверил, на месте ли корзина с едой и термосом. — Посажу тебя в вагон и поеду обратно.
— Переночевал бы ты на разъезде-то, а то ночь захватит в поле.
— До ночи далеко.
— А мне все кажется, что уже вечер.
— Это из-за дождя.
— И когда он перестанет лить!
— Пусть льет: это хлеб, овощи, мясо. Без дождя нам плохо. А ты уж наберись терпения.
— Ладно. Я ничего. Ты вот как обратно-то поедешь?
— Как сюда ехал, так и обратно.