Процветающие представители этой группы, владевшие несколькими замками и поместьями, были ближе к наименее состоятельным графским родам, чем к гораздо более бедным по сравнению с ними рыцарям и оруженосцам, составлявшим большую часть мелкой знати, многие из которых вели жизнь, едва ли отличавшуюся от жизни их держателей, за исключением того, что сами не обрабатывали принадлежавшую им землю. Мы пока не располагаем возможностями для подробного изучения этой социальной группы на всей территории Франции. Однако исследование графства Форез показывает, что его граф располагал доходом 2400 ливров. Из числа оставшихся в графстве 215 знатных фамилий два или три крупных барона (владевших несколькими замками и довольно обширными земельными угодьями) имели доход от 200 до 400 ливров, а годовой доход владельцев единственного замка (таких в графстве было около 20) составлял от 20 до 100 ливров. Огромное число прочих знатных семейств довольствовались годовым доходом в 5 ливров, получаемым с небольших имений, не превосходивших размерами крупные крестьянские наделы, и немногочисленными рентами и десятинами, выплачиваемыми окрестными держателями. Войти в круг местной знати не составляло особого труда. Формально все сыновья знатных семейств сами являлись носителями знатного титула, и этот статус мог быть пожалован кому-либо только королем или принцем крови; однако так обстояли дела лишь с точки зрения закона. В Форезе знатные семейства вырождались, либо из-за отсутствия наследников, либо по причине крайней бедности, и за сто лет их число могло сократиться вдвое. Их место занимали выходцы из самых разных слоев общества — легче достигали этого графские вассалы и чиновники, с большим трудом — купцы или горожане; в значительной мере местная знать пополнялась за счет юристов и, прежде всего, за счет разбогатевших крестьян. Для того, чтобы эти люди могли именоваться «domicelli», не требовалось никакого формального акта или документа, подтверждающего их принадлежность к благородному сословию: достаточно было признания со стороны местной знати.
И все же, несмотря на явные различия в размерах состояния и занимаемом положении, знатные семейства были связаны взаимными обязательствами, рядом привилегий, отличавших их от других социальных категорий, и определенным образом жизни. Прежде всего, их объединяла благородная воинская служба, присущее рыцарю мастерство ведения конного боя в тяжелых доспехах с копьем и мечом, а также доход, необходимый для приобретения соответствующего снаряжения. Рыцарский образ жизни также предполагал особый род благородного поведения, обязанность соблюдать признанное в ту эпоху «право оружия» как на поле битвы, так и на турнирном ристалище. Хронисты этого периода — Фруассар, Монстреле, Ваврен, если упомянуть лишь некоторых, — неоднократно повествуют о войнах, в которых принимали участие феодалы, сопровождая их описание бесценными для нас комментариями, проливающими свет на интересы и предрассудки знати. Самосознание благородного сословия — самосознание привилегированного класса — нашло отражение в их гербах, о нем с пафосом говорили эмблемы, изображаемые на щитах и печатях. Мы можем видеть дошедшие до наших дней «свитки гербов» — манускрипты, в которых перечисляются рыцари, принимавшие участие в каком-либо турнире или военном предприятии, с цветными изображениями геральдических фигур, украшавших оружие, которым те сражались.