Сатана сил не жалеет. До сих пор мы противились ему молитвой. Но вчера после проповеди в моей комнате загорелась сажа в дымоходе[505], страшно перепугав бедных моих хозяев, – не иначе как сам сатана ее поджег! Боюсь, сатана смеется над нашими усилиями – или, быть может, угрожает [нам] чем-то иным[506].
10 февраля Лютер снова пишет Кати – и в этом письме подробно рассказывает о пожаре в дымоходе. В этом письме происшествие выглядит более опасным. Рассказывает он и об еще одном опасном случае, произошедшем с ним во время важного занятия, о котором Лютер всегда говорил много и подробно – похода в уборную. Уборная, по его словам, прилегала к стене, на которой стояла мортира: она покосилась, кто-то поднялся на стену, чтобы ее поправить, – однако едва коснулся стены двумя пальцами, камень трех футов длиной и шести дюймов толщиной сорвался с нее и пролетел мимо Лютера, чудом разминувшись с его головой. Случись Лютеру в этот момент «сидеть орлом», камень неминуемо вышиб бы ему мозги – прямо «в клоаке».
Кати очень беспокоилась о муже: в ответных письмах она сообщала, что от тревоги за него не спит ночами. Быть может, ее мучало дурное предчувствие – кто знает? Так или иначе, подобная тревожность, по-видимому, обычно была ей несвойственна. Но Кати знала, что муж слаб здоровьем, что зима в этом году особенно суровая, а быстрый и сильный разлив рек как раз на пути у Лютера и сыновей делает путешествие опасным. Однако и в болезни Лютер не переставал подшучивать над женой, – хоть за шутками его всегда чувствовалась пастырская забота и нежная супружеская любовь:
Дорогой моей женушке Катарине Лютер, докторше и самомучительнице Виттенбергской, милостивой моей госпоже.
Мир и радость во Господе! Читай, дорогая Кати, [Евангелие от] Иоанна и [мой] «Малый катехизис», о котором ты однажды сказала: все в этой книге про меня! Ибо ты хочешь возложить на себя заботы Бога – как будто Он не всемогущ и не властен сотворить десять новых докторов Мартинов, если этот, старый, утонет в речке или сгорит на пожаре… Не докучай мне своими тревогами. У меня есть Хранитель надежнее и тебя, и всех ангелов: Тот, что лежит в яслях и сосет грудь Девы и в то же время сидит одесную Бога, всемогущего Отца.
Так что будь спокойна. Аминь[507].
Последние письма Лютера к Кати и к Меланхтону написаны четырнадцатого числа. Кати он уверяет, что у него все хорошо, и обещает на следующей неделе пуститься в обратный путь, а также посылает подарок – форель, полученную от жены графа Альбрехта. Сыновья, пишет он, все еще в Мансфельде у брата Якоба: тот за ними присматривает, у них все в порядке.