— Главным образом из-за непогоды.
— Хм.
Росс надел короткую ночную сорочку, приготовленную для него Демельзой, и улегся в постель рядом с ней. Демельза задула две свечи и положила книгу на пол у кровати.
— Сегодня я слышала первого сверчка, — сказала она.
— Правда? Да, думаю, их время уже настало.
— Хочешь поболтать? — спросила Демельза.
— Как пожелаешь.
— Тогда я, пожалуй, посплю.
Росс поцеловал ее и погасил последнюю свечу. За исключением случаев, когда между ними возникали временные разногласия (а с прошлого раза прошло уже много лет), последний поцелуй никогда не был формальным — он был гарантом их союза, подтверждением любовной привязанности. Росс откинулся на подушку и вздохнул глубоко и с удовлетворением. Несмотря на все трагедии и травмы, и самая страшная из них — гибель старшего сына в битве при Ватерлоо, он чувствовал, что ему следует быть благодарным жизни. Он, конечно, по природе был человеком непоседливым, но частенько, когда на Росса накатывала «эта напасть», как называла это состояние Демельза, ее прогоняла долгая прогулка по берегу во время отлива и предпочтительно в одиночестве.
И хотя бы временно, но сегодня вечером ее удалось прогнать. Росс заложил руки за голову и сосредоточился на шахтах, поместье, доходах от акций в корабельной верфи, прокатных предприятиях и банке. Он становился зажиточным человеком, хотя только Уил-Лежер грела душу. Уил-Грейс продолжала работать больше ради общественного блага, а доли в других предприятиях имели второстепенное значение. С задернутыми шторами в комнате стояла кромешная тьма, но постепенно глаза привыкли и стали кое-что различать. Занавески чуть колыхались у приоткрытого окна, и сквозь щель в комнату проникал тусклый свет. Оконная створка покачивалась от ветерка. Уже давным-давно окно вот так подрагивало, а Россу всегда нравилось на это смотреть. Пожалуй, если окно перестанет покачиваться, обоим будет этого не хватать. Этот звук стал неотъемлемой частью их снов.
— Карла Мэй, — проговорила Демельза.
— Что?
— Карла Мэй!
— И что с ней? Я думал, ты спишь!
— Не знаю никого по имени Мэй в наших краях, а ты, Росс?
— Если подумать, то нет. Я знавал одного капитана Мэя в Америке, но он вроде с юго-запада, из Девоншира.
Наступила тишина. Росс решил, что стоит заняться оконной створкой. Завтра утром надо сказать Гимлетту. Росс тронул Демельзу за плечо.
— Почему ты вдруг решила об этом спросить на ночь глядя? Что у тебя на уме?
— Я просто подумала, Росс, зачем Валентину добровольно называть имя служанки, которую он посещал в Мингузе?