Отец ей подыграл: «Все началось с Лэсси[3]. В каждом фильме она играла голой».
— Лэсси всегда играли кобели, — ответила мать.
— Именно об этом я и толкую, — указал отец.
Мне удалось избежать имени Флиппер благодаря удачным хирургическим операциям, разделившим мои пальчики на ногах. В моем случае они срослись только кожей, не костями. Поэтому их разделение оказалось достаточно простым делом.
Тем не менее предсказание моего деда в части синдактилии, прозвучавшее в ту ночь, когда природа разбушевалась как никогда, оказалось верным.
Если бы я родился в самую обычную ночь, семейная легенда все равно трансформировала бы ее и ночь эта стала бы на удивление тихой и спокойной: все листочки замерли бы в неподвижном воздухе, все ночные птицы затихли, ожидая моего появления на свет божий. Семья Ток склонна к драматизации.
Но даже если преувеличение имело место быть, гроза в ту ночь разразилась достаточно жуткая, чтобы Колорадские горы сотрясались до самого основания. Сверкали молнии, громовые раскаты сливались друг с другом, словно небесные армии сошлись в жестоком бою.
Пребывая в материнской утробе, я не подозревал ни о громах, ни о молниях. А родившись, должно быть, отвлекся видом своих необычных стоп.
Случилось это 9 августа 1974 года, в тот самый день, когда Ричард Никсон добровольно ушел в отставку с поста президента Соединенных Штатов Америки.
Падение Никсона не имело ко мне ровно никакого отношения, как и тот факт, что на той неделе первую строчку в чартах занимал Джон Денвер[4] с его «Песней Энн». Упоминаю об этом лишь для исторической привязки дня моего рождения.
С Никсоном или без оного, я нахожу, что наиболее важными событиями 9 августа 1974 года стали мое рождение и предсказания моего деда. Ничего не поделаешь, дает о себе знать мой эгоцентризм.
Благодаря рассказам многочисленных родственников о том дне я буквально вижу, как мой отец, Руди Ток, мотается из одного конца центральной больницы округа в другой, между родильным отделением и палатой интенсивной терапии, между радостью (грядущее появление сына) и горем (быстрое приближение смерти горячо любимого отца).
* * *
С полом, выложенным синими плитками, светло-зелеными стенными панелями, желтым потолком и белыми занавесками с оранжевыми аистами комнату ожидания для отцов наполняла отрицательная энергия, генерируемая наложением цветов. Пожалуй, комната эта могла служить съемочной площадкой для детского шоу, ведущий которого вел тайную жизнь маньяка-убийцы.
Обстановка усугублялась и присутствием клоуна, который дымил, как паровоз