На исходе третьего дня после освобождения Коринфа, Литапаст, вернувшийся от Эгея, вызвал к себе Гортензия.
Приведи мне Кана, — сказал он телохранителю. — Пусть снарядится по-боевому, и пошли кого-нибудь привести его бешеную скотину.
— Привести Дива, стратег? — усмехнулся сотник. — Поверь мне, это невозможно.
— Тогда зайдите за ним сами.
— Будет исполнено, стратег.
— Погоди, — окликнул полководец своего охранника, когда тот уже выходил из шатра, — тебе не кажется, что мы совершили крупную ошибку, сцепившись с этим мальчуганом?
— Кажется, стратег. Такого парня, как младший Норит, надо иметь среди друзей.
— Это ты правильно…
Десяток Фидия отдыхал после очередных учений, когда послышался дробный стук конских копыт.
— Кого это там сатиры несут? — полюбопытствовал Кэм, лениво поворачивая голову. — Ого! Поглядите-ка, Гортензий! И, кажется, к нам. Держись, Кан, ваш стратег опять какую-то пакость затеял.
Гортензий спрыгнул с коня, несколько шагов не доехав до костра, подошёл, ведя лошадь в поводу.
— Хайре, — сказал он, поднимая правую руку.
— Это ещё поглядеть надо, чему нам радоваться! — отозвался Леон, неприязненно глядя на сотника. — Чего надо?
— Стратег Литапаст…
— Опять Литопаст — я же говорил! — Кэм злобно сжал кулаки.
— … стратег Литапаст, — не обращая внимания на реплику коринфийца, продолжил Гортензий, — приглашает к себе гоплита Канонеса Норита по прозвищу Афинянин. Тебя, парень.
— Ты пойдёшь? — спросила у Кана Венета, кладя руку на плечо юноши.
Кан ожесточённо поскрёб в затылке:
— А куда я денусь? — вздохнул он.
— Стратег Литапаст просил прибыть в доспехах, — сказал Гортензий.
— Да уж без доспехов я к Литапасту и так ни ногой, — хмыкнул Кан, облачаясь в панцирь; Венета пристегнула ему поножи, вызвав завистливый вздох Кула.
— Копьё можешь не брать, — посоветовал сотник, — у нас их много, — и, усмехнувшись, добавил. — Это не вызов, Кан. Это приглашение. Ты нужен стратегу.
— Ладно! — афинянин решительно отодвинул копьё, протянутое Орфеем. — Идём.
Когда они свернули к обозу, юноша с удивлением посмотрел на Гортензия.
— Куда мы идём?
— Пока к Ритатую; надо забрать Дива.
Кан почувствовал, что напряжение, охватившее его при появлении старого недруга, быстро проходит. Ещё бы — верхом на Диве он не боялся никого!
— У нас, кажется, было намерение сразиться, Гортензий, — сказал он, едва они оказались меж лагерями. — Не настало ли время скрестить клинки?
— Не настало, — спокойно ответил сотник. — Да и к чему нам сориться? Признаюсь, я был неправ.
— А как насчёт встречи по дороге из Коринфа?
— Тут моя вина, но я выполнял приказ.