Несколько секунд спустя молодой человек уже продолжал путь по берегу, а за ним метрах в ста следовал Мегрэ.
Как один, так и другой действовали машинально, к тому же Корнелиус, вероятно, не подозревал о присутствии комиссара. Тем не менее с самого начала они шли в одном ритме, шаг в шаг, и звуки их шагов совпадали. Мегрэ понял это, когда, спотыкаясь, нарушал абсолютную синхронность движения.
Он не знал, куда идет, но шел все быстрее, подлаживаясь под молодого человека. Какая-то сила незримо влекла его вперед.
Сначала шаги были длинными, размеренными, теперь они стали короткими, торопливыми.
Когда Корнелиус оказался около лесосклада, разразился настоящий лягушачий концерт. От неожиданности или от испуга молодой человек остановился. Заминка была не долгой, и он снова пошел в каком-то странном, рваном темпе: иногда медленно, нерешительно, иногда набирая скорость, словно для разбега.
Неумолчный хор лягушек разорвал тишину, заполнил ночь.
Но вот шаги убыстрились — и чудо возобновилось.
Мегрэ, вынужденный придерживаться ритма юноши, буквально чувствовал его душевное состояние.
Корнелиус боялся! Его гнал страх! Он торопился добраться до места, но проходя мимо темных предметов странных очертаний — кучи бревен, засохшего дерева, кустарника, — он замедлял шаг, как бы раздумывая, идти ли дальше.
Канал делал поворот. Метров через сто отсюда, по направлению к ферме, открывался небольшой участок дороги, залитый светом маяка.
Казалось, молодой человек споткнулся об этот свет: он оглянулся, побежал, опять оглянулся. И так, бегом, все время оглядываясь, он преодолел освещенное пространство, куда Мегрэ вступил спокойно и уверенно.
Корнелиус не мог его не заметить. Он остановился. Перевел дыхание. Снова пошел.
Луч маяка остался позади. Впереди светилось окно фермы. Лягушачий хор не замолкал ни на минуту. Хотя мужчины были уже довольно далеко от канала, эскорт земноводных не отставал, преследовал их, оглушал своими песнями.
Недалеко от дома Корнелиус остановился. От дерева отделилась фигура. Зазвучал шепот.
Мегрэ не хотел возвращаться назад. Это было бы смешно. Но он не хотел и прятаться. Зачем? Он уже пересек луч маяка и его видели.
Комиссар медленно пошел вперед, сознавая, что других шагов больше не слышно.
Раскидистые кроны деревьев по обеим сторонам дороги сгущали темноту ночи, и только белые перчатки мелькали впереди.
Объятия… Рука Корнелиуса на талии девушки… Бетье…
Еще пятьдесят метров… Мегрэ посмотрел на часы, достал из кармана спички, зажег одну, раскурил трубку, отмечая заодно свое точное местонахождение, и пошел дальше.