Через ту дверь она и проникла в дом. Она не знала, как поступить с обувью, но в итоге решила разуться и нести ее в руках. Оставлять здесь не годилось. В доме стояла гробовая тишина, как будто все вокруг затаило дыхание. Теперь, когда Мэнсики куда-то уехал, она была уверена, что здесь больше никого нет. Сейчас в этом особняке нахожусь только я, думала она. И какое-то время могу ходить, куда захочу, и делать все, что мне вздумается.
Когда она побывала здесь раньше, Мэнсики провел их с тетушкой по дому, и Мариэ все хорошенько запомнила. Расположение комнат в доме она себе представляла. Первым делом направилась в гостиную, занимавшую почти весь первый этаж. Оттуда можно выйти на просторную террасу – через стеклянную раздвижную дверь. Недолго Мариэ колебалась, можно ли ее открыть или нет. А вдруг, уезжая, Мэнсики включил сигнализацию? И стоит лишь приоткрыть эту дверь, как сразу заголосит сирена, замигает лампа сигнализации охранной компании. Оттуда позвонят сюда – выяснить, что происходит. Чтобы прекратить гвалт, нужно будет назвать пароль… – так размышляла Мариэ, держа в руках свои черные туфли.
Но затем она пришла к выводу, что хозяин не включал сигнализацию. Раз уж он не запер дверь из дома в гараж, значит, далеко уезжать не собирался. Так, за покупками или что-нибудь вроде того. Мариэ решительно повернула ручку стеклянной двери и открыла ее изнутри. Немного подождала – звонок не зазвенел, из охранной компании не позвонили. Тогда она, выдохнув с облегчением (если бы примчались на машине охранники, шутками бы она уже не отделалась), вышла на террасу. Там опустила туфли на пол и сняла пластмассовый кожух с крупного бинокля. Тот оказался слишком тяжелым для нее, и она положила было его на перила террасы, как на подставку, но все равно управлялась с трудом. Мариэ огляделась и обнаружила у стены подставку для бинокля. Та напоминала треногу и была такого же бледно-оливкового цвета, что и сам бинокль.
Бинокль крепился к ней на шарнире. Мариэ установила его, села рядом на низкий табурет и прильнула к окулярам. Теперь ей было удобно смотреть, а вот с обратной стороны ее не было видно. Вот так наверняка Мэнсики и следит за другой стороной лощины.
Мариэ поразило, насколько отчетливо ей стало видно все, что было у нее дома. Сквозь линзы все выглядело на порядок четче и ярче, чем на самом деле. Наверное, у бинокля для этого есть какая-то особая оптическая функция. Некоторые окна, выходившие на лощину, оказались не зашторены, и Мариэ могла разглядеть в них все вплоть до мельчайших предметов, точно до них было рукой подать. И вазу, стоявшую на столе, и лежавший рядом с ней журнал. Тетушка наверняка дома, вот только ее нигде не видно.