-- То-то, борода... Ты гордись тем, что я живу в твоем доме. А деньги я тебе заплачу.
-- Слушаюсь... Не извольте беспокоиться... Подождем, -- кланяясь Тольскому и отступая к двери, проговорил купец и с тех пор перестал являться в свой дом на Пречистенке.
К чести Тольского надо прибавить, что он не пользовался робостью своего домохозяина и, когда у него бывали "лишние" деньги, платил их за квартиру. Только лишние деньги оказывались очень редко. Точно так же должал Тольский в лавках, откуда брал разную провизию. Торговцы боялись не верить Тольскому и скрепя сердце отпускали в долг. Усадьбы и деревеньки у Тольского были заложены и перезаложены, а некоторые уже проданы с торгов.
Жил Тольский в большой квартире один, холостяком, только со своими дворовыми, которые все без исключения были преданы ему душой. Женской прислуги он не держал и вообще недолюбливал "бабье сословие". Он любил кутежи, вино, карты, а к лошадям у него была прямо-таки страсть. Его иноходцы и рысаки славились на всю тогдашнюю Москву. Но к женщинам Тольский был холоден. Только раз одна из московских прелестниц сумела покорить его бурное и гордое сердце...
Федор Иванович вернулся домой, но спать не лег: ему не давал покоя крик о помощи, который донесся до него из домика в переулке близ Никитской, он то и дело вспоминался. Поэтому, наскоро позавтракав и положив в карман пистолет, без которого никогда не выходил, Тольский пешком направился к этому загадочному домику.
Ворота и калитка были опять заперты. Тольский постучал.
-- Что надо, сударь? -- спросил какой-то молодой парень, выходя за калитку.
-- Мне надо видеть твоего барина.
-- Барин Гавриил Васильевич нынче ранним утром изволили выбыть из Москвы.
-- Ты врешь, твой барин дома.
-- Помилуйте, с чего же я стану врать?
-- Послушай, тебя как звать?
-- Прошкой.
-- Ты видишь, Прохор, эту монету? -- И Тольский показал парню полуимпериал. -- Она будет твоей, если ты не станешь скрывать от меня то, что я у тебя спрошу.
-- Извольте, сударь, спрашивайте, -- дрожащим голосом проговорил парень, жадно посматривая на золотую монету.
-- Твой барин дома?
-- Никак нет, в усадьбу выехали.
-- Прошлой ночью, скорее сегодня ранним утром, я проезжал мимо вашего дома и слышал крики о помощи. Говори, кому нужна была помощь? Кто кричал?
-- Я... я не знаю.
-- Стало быть, не хочешь, чтобы золотой был твой?
-- Очень, сударь, хочу...
-- А если хочешь, говори.
-- Скажу... Только не здесь, -- робко оглядевшись вокруг, проговорил Прохор. -- Здесь подслушать могут. Дворецкий выследит.