Более века Земля тщетно пыталась излечиться от ран, нанесённых страшной галактической войной и не менее страшным её итогом — Разграничением Люта, навсегда отрезавшим заселённые планеты от звёзд и друг от друга. А затем — удивительные пять лет, когда появилась биоткань, из которой делали всё, от посуды и одежды до компьютеров, и элемент Ройхана — в отличие от всех прочих источников энергии, фантастически дешёвый. И главное — синты. Пища для всех, в любом количестве и бесплатно. Синт-автоматы разрешили проблему пропитания раз и навсегда. Собственно, это и был Переход.
Ремонтировать «допереходные» дома было куда дороже, чем приобрести новые; поэтому их просто оставляли. Их-то обычно и занимали цветочники. Дома не могли похвастаться особым комфортом, а синт-пища, хоть и была тщательно витаминизирована и питательна, но разнообразием и изысканными вкусовыми качествами не отличалась. Однако цветочники, судя по всему, большего и не желали.
Впрочем, одним делом они занимались, и даже с редкостным трудолюбием: раскапывали всяческие сведения о своих предках и составляли генеалогические карты. Почему — остаётся тайной; но заражало это увлечение всех, кого, навсегда или на время, заносило в Заросли Сиэтла или в подобия Зарослей в других городах (поселения такого рода существовали повсюду). Лаиса «заразилась» тоже: занятие, где требуется внимание, настойчивость и никакого воображения, — именно то, что ей сейчас было нужно. Иногда она спала и ела, а остальное время сидела за непривычно примитивным коммом.
Джиссиане в Зарослях не очень нравилось, но ей теперь не понравилось бы нигде, так что неважно. Лэйси с ней почти не разговаривала, и хорошо: Лэйси напоминала ей о доме, а вспоминать она боялась.
А настоящее её не пугало, просто всё потеряло смысл, сделалось пресным, блёклым, ненужным. Она пыталась к чему-то проявить интерес. Слушала философские диспуты цветочников. Слушала стихи — некоторые даже могла вытерпеть до конца. Тихонько приходила к кострам вечерами и слушала песни под гитару. Она постоянно кого-то слушала. Ей самой сказать им было нечего. Да и не хотелось.
Время от времени она заставляла себя думать, рассуждать. Что у неё есть? Их клятва. Нож. Немного денег в кармашке джинсов (Лэйси, которая обычно тратила куда больше за день, отнеслась к находке так радостно, словно ей предоставили неограниченный кредит во всех банках Земли). Ещё у неё был скромный опыт «выживания на природе» (три дня в берёзовой роще поблизости от города) и столь же скромные достижения в области пси: иногда она знала чужие чувства и немножко умела летать. И всё.