В общем, путешествие оказалось довольно скучным: они просто шли и шли. Если уставали, сходили с тропы и отдыхали на термоплёнке или на траве (осень выдалась тёплая и сухая). Если хотелось есть, отыскивали синт. Если шёл дождь, включали дождевик — невидимый, непроницаемый для влаги купол. Ночевали в брошенных домах (их вокруг хватало) или просто под деревьями поодаль от дороги — ни то, ни другое не доставляло им неудобств. Похолодает, думала Лэйси, и неудобств будет предостаточно.
А пока… наверно, ей надо радоваться неспешно текущей по их судьбам полосе крохотных удач? Да, конечно, ей надо радоваться: они живы, целы и свободны. Придёт моё время, думала она. Вот тогда я выплесну ярость, обращу её в оружие, бурю, пламя — для них. Какую неистовую, дикую, великолепную ярость я швырну им в лицо! Но всё это — потом. Сейчас лишь дорога и трезвый расчёт…
А Джиссиану в её холодной пустоте не оставлял сон — давний разговор о «близнецах наоборот». Но во сне был ещё мальчик — тоненький, высокий, совсем взрослый, незнакомый. Она мало помнила о нём, проснувшись: он был, кажется, красивым, и негромко смеялся, слушая их беседу, и улыбался им обеим — но Лаисе улыбался как-то особенно. В памяти вертелись обрывки сна, словно приглушённые голоса за стеной; она «прислушивалась», но тщетно. И лишь однажды вспомнила: он сказал — ей или Лэйси? — «Уже скоро. Очень, очень скоро… Я буду ждать». Почему-то слова, непонятно что обозначающие и неизвестно кем произнесённые во сне, показались ей самым важным событием последних дней.
Бумажная карта, распечатанная в Зарослях, вместо ком-трассера, неизменного спутника туристов, сперва Лаису смущала, но потом она привыкла. Карта не давала прогнозов погоды, не демонстрировала интересные виды и не рассказывала анекдотов. Но в ней не было ошибок, а без прочего они обошлись.
Из редкого, заунывно-рыжего соснового леска они вышли к долине меж невысоких круглых холмов, и тут, впервые за две недели, появился повод усомниться в карте: она утверждала, что поселений здесь нет — но с вершины холма был виден крохотный, уютный на вид беленький домик с крохотным уютным садиком, полным цветов и маленьких беседочек, увитых махровыми вьюнками и диким виноградом.
Джис взирала на домик с выражением скучающего недоумения. Лэйси хмуро смотрела на карту.
— Откуда он тут взялся?
— Построили, — лаконично отозвалась Джис.
— Да неужели? Значит, карта всё-таки врёт. Или мы вообще идём не в ту сторону. Это он нам машет?
«Он» был мужчина в чёрных штанах и рубашке с закатанными рукавами, приветственно машущий им рукой. Черт лица не разобрать, но он был немолод: седые волосы отчётливо выделялись на тёмном фоне рубахи. Он подошёл к изгороди; теперь они видели широкую белозубую улыбку на загорелом лице.