Но всего этого ей говорить уже не пришлось: детишки прекрасно усвоили свой первый урок ещё до встречи с Илэн, их новой наставницей — не просто сьериной Вершины, а высокой леди из Малого Совета. И первое, с чем ей пришлось столкнуться, — множество любопытных глаз и общий вопрос: сьерина, но зачем же вам Совет? Разве вам там не скучно? Вы не устаёте от решения всяких сложных дел, которыми могли бы заниматься мужчины, они же сильные, им легче?
Илэн и сама иной раз думала, что переложить свои обязанности советника на широкие мужские плечи было бы легче. И вести куда более спокойную и приятную жизнь спутницы своего избранника, заботясь о хозяйстве всего одного дома, а не целой страны, и воспитывая не два десятка детишек, а всего одну дочку.
Судя по тому, что сьерин в Малом Совете было всего три, считая королеву, а в Большом — восемь, две из которых, по прогнозу Илэн, должны были исчезнуть оттуда, едва выберут достойных отцов своим детям, — так считали не только десятилетние ребятишки, но и практически все нормальные женщины Тефриана.
Она вздохнула, смиряясь с тем, что нормальной никак не является, и постучала резной указкой красного дерева по доске, призывая будущих экономистов к порядку. Ученики не сразу, но всё же утихли, расселись по партам, полукружием расставленным вокруг её стола, и с интересом воззрились на наставницу.
— А что вы сами хотели бы узнать у меня?
Этот внезапный вопрос в начале урока явно застал ребятишек врасплох — чего Илэн и добивалась. Ей нравилось заставлять их думать. Потому, собственно, она и напросилась на преподавание, впридачу к множеству прочих дел, не считая этого затянувшегося и похожего на трясину расследования… Когда она видела, как малыши начинают думать, задавать вопросы — не только ей, но главное, себе, — она ощущала словно порыв свежего ветра. И как всегда, стало невыносимо жаль и обидно, что среди этих детишек нет её собственной дочурки… но они ведь всё обсудили и решили, что для ребёнка так лучше. Безопаснее.
Ребята смотрели на неё удивлённо и заинтересованно. Некоторые тихонечко перешёптывались, и это ей тоже нравилось: они её не боялись, они вообще никого не боялись, эти дети Короны, приёмные дочери и сыновья короля. Дети, привыкшие к любви и свободе — и к роскоши дворцов, но в то же время наученные понимать, что всякая свобода даётся ценой труда. А хорошая погода — не повод сбегать с урока.
— Леди Илэн, — вежливо сказал один из мальчиков, Рой, явно выпихнутый выразителем общего мнения в ходе жаркого шёпота в самой оживлённой кучке, сидевшей дальше всего от неё. Она и прежде замечала, что примерные и послушные — далеко не всегда те, кому приходят хорошие мысли, а задиры и нарушители покоя с последних парт зачастую и заставляют учителя гордиться собою… и ими, конечно. Да она и сама когда-то была такой — хулиганистая отчаянная девчонка, драчунья и насмешница, каждой своей повадкой и каждым днём опровергающая глубокое тефрианское убеждение: «Женщины — хрупкие создания, созданные для нежности и красоты, уюта и тепла, чьи души подобны лепесткам арилии и потому нуждаются в защите надёжных сильных мужчин, от природы ни хрупкостью, ни особо тонкой красотой не наделённых».