— Боитесь подозрений в связях с тёмными потусторонними силами? — серьёзно уточнил «эльф».
— Если бы. А слишком тесные связи с прелестными юными студентками — это похуже чёрной магии!
Она улыбнулась краем нежно-розовых губ, явно привыкших к лёгким улыбкам больше, чем к смеху.
— Наш пламенный борец за Свет утверждает, что существует в мире явление хуже чёрной магии?
— В мире, — полушутя, полусерьёзно заверил её собеседник, — существует великое множество таких чёрных намерений и чёрных сердец, что в сравнении с ними чёрная магия белоснежна и невинна.
— Благодарю, профессор. Мои предки по женской линии из поколения в поколение были ведьмами.
— Отличная родословная! — он усмехнулся. — Ведьмы обладали потрясающими сенс-талантами, судя по сказкам. Умение не мёрзнуть, например, — он выразительно взглянул на её платье, — и быть в нужном месте в нужное время, и масса других ценных качеств.
— Блестяще воспитываемых в нашем заведении столь неподражаемым учителем, как милорд Мерейн, — промурлыкала девушка. — И о чём желает говорить в этом месте и в это время милорд Мерейн?
Молодой человек стал серьёзнее и, пожалуй, старше.
— Мир, драгоценность моя, что происходит с девочкой?
— С нашим подкидышем? Ничего нового, насколько я могу судить.
— А не нового? — настойчиво продолжил расспросы Мерейн.
— По-моему, с нею вообще ничего не происходит. Она же ничего не делает. Если не считать того, что она выучила наши имена. Но это вполне можно и не считать, поскольку она их не использует.
— Она с тобой разговаривает.
— Это с вами она разговаривает. А меня соглашается терпеть, что не одно и то же.
— Ну вот ещё. Ты ей нравишься, между прочим. Цитирую чистосердечное признание.
— Да ну?! — поразилась Мир. — Фантастика!
— Представь себе. Я сказал бы, она тебя любит… в сравнении с прочими.
— Джиссиана никого не любит, — спокойно возразила Мир. — Просто я никогда не лезу к ней в душу. К вам она может привязаться, допускаю. Но вряд ли вы сумеете по-настоящему угнездиться в её сердце.
— Почему же, Мираниэль?
Она хорошо его изучила — и могла бы с уверенностью утверждать: разговор его волнует.
— Там нет места любви. Сверху — пепел, а глубоко под ним… — Мир нахмурилась: — Вы знаете больше меня. Кто-то ей нужен. Очень. За её ледяным безразличием скрывается человек, который ей необходим.
— Чтобы отомстить, — вздохнул он. — Такой высокий Потенциал, и единственная страсть — ненависть. Как мне быть с нею, Мир? Не учить — поздно. А если выучить… ты представляешь? Ну, я-то, в конце концов, давно ко всему готов. А ты? У тебя вся жизнь впереди, тебе есть что терять. А университет? Если мы выпустим вира, тёмного, — нам конец. Равновесники нас закроют. И, в общем-то, правильно…