А Вилу казалось, будто он живёт в чудесном сказочном сне и совершенно счастлив. А ещё, иногда… казалось, так и будет вечно: тёплые дни сменяются прохладными, солнце — проливным дождём, пашни — лесами, а холмы — долинами; весь мир может меняться, если ему угодно, но золотоволосый мальчик с ясными серыми глазами останется с ним, пока не завершится его путь в мире Сумрака… или тот день и час, когда Энтис уйдёт от него навсегда, и станет для него последним?
Глава 35. Ятринский университет. Подкидыш
Высокая девушка с узким личиком, увенчанным пшеничной косой, неторопливо шла меж деревьев, чьи ветви, поникшие под тяжестью снега, казались в лучах солнца причудливыми кружевными арками, украшенными чудесными самоцветами. Девушка подбирала длинную юбку, переступая через упавшее дерево, и белые туфельки скользили дальше, не проминая снежного покрова. Белым было и платье из тонкой, совсем не по погоде, ткани — но, похоже, она не ощущала холода. Очень юная, из-за серьёзной, сдержанной манеры поведения она выглядела старше своих лет — ей это нравилось. При взгляде на неё знатоку Дозвёздной Эры тотчас пришло бы в голову, что её сосредоточенному лицу не хватает очков в тяжёлой роговой оправе, а тонким рукам с ухоженными, коротко стрижеными ногтями — книги. Сейчас, кстати, книга была — единственное разноцветное, глянцево-яркое пятно на фоне платья и зимнего леса.
Она вышла на полянку и остановилась, глядя на того, кто шёл к ней навстречу. Одного с ней роста, а помимо этого, он выглядел противоположностью ей во всём: её кожа была белоснежной, его — тёмной, как от загара; она производила впечатление бестелесного духа, он же — вполне реального создания из плоти и крови (хоть тоже был худощав и двигался с мягкой кошачьей грацией); у неё глаза были карие и задумчивые, а у него — синие, проницательные, и почему-то легко верилось, что они часто загораются лукавыми искорками и наполняются весёлым смехом. Довершая список контрастов, одет он был во всё чёрное — даже пряжка на кожаном поясе (причудливой формы, она казалась настоящим произведением искусства) сделана из чёрной пластали. Высокие, до колен, сапоги не оставляли следов на снегу, как и туфельки девушки, — тут они были похожи. И встреча их явно обрадовала: она поджидала его с теплом в мечтательном взоре, а он приближался к ней с приветливой улыбкой хорошего и давнего друга.
— Чудесное утро, Мир! — он подал ей руку и повёл, пренебрегая тропами, прямо по свежевыпавшему снегу. — Ты превращаешься в такое очаровательное создание из породы эльфов, что даже страшновато…