Впервые за всё время, проведённое на этой полянке в Лойренском лесу, в его снах не было эллина.
* * *
Он отключил монитор и удовлетворённо улыбнулся своему отражению в тёмном стекле. Поистине, лучшее творение этого мира! Так легко следить и направлять, не проделывая утомительных фокусов с сознанием, не глотая опасных напитков. И никакого риска. Обычный фан-мод, развлечение. Тысячи людей любят компьютерные игры. Только такой же, как он, мог бы понять. Но таких, как он, здесь нет.
А она, его мишень и главное оружие в предстоящем сражении… какой азартный игрок! Подлинный воин по природе — дерзкий, решительный, несгибаемый. Холодный разум и страстное сердце — именно то, что ему необходимо! Ни разу не разочаровала его, не сделала неверный шаг — всегда блистательная, всегда победитель. И непредсказуемая. По его лицу прошла тень. Непредсказуемая до сих пор. Взять последнюю игру — ведь у неё просто не могло быть ни малейших подозрений! Он её друг, он спасал ей жизнь, и не раз, — она должна бы полностью ему доверять. А чем она занималась сегодня? Крохотные, далеко не сразу замеченные им, на редкость искусные ловушки — вот цена её доверия! Если в жизни она не менее проницательна, чем в мире фан-мода… отлично, он предупреждён. А в итоге эта её черта (как и все её черты) будет работать на него. Она ключ к победе — и ключ почти у него в руках!
Он отвернулся от комма и встал, привычно подавив соблазн покрутиться на кресле, как на карусели. Эта игра никак не сочеталась с ролью, которую играл он сейчас, и ещё меньше — с тем, чем намеревался он стать; но коммы, погружение в мир фан-мода — всё это пробуждало в нём мальчишку, поражённого и беспредельно счастливого, каким он когда-то впервые сидел перед монитором. Он потянулся, разминая затёкшие после ночи у комма мышцы. Того мальчика давным-давно нет… и хорошо — он был слишком беспомощным, слишком наивным. Порывистый, не умеющий выжидать, по-детски прямолинейный. Невелика потеря. А теперь — теперь он сделал себя тем, кто способен пройти по волоску над бездной, пройти и достичь заветной цели. Только цель в нём и осталась от того юноши. Только её и требовалось оставить. Цель, да вот ещё привычка забавляться с крутящимся креслом…
Он сменил одежду: всю, от нижнего белья до куртки и брюк. Затем взял со стола плоскую бутылку с рубиновой жидкостью и заботливо упрятал во внутренний карман куртки. А через несколько секунд он стоял в другой комнате — тоже знакомой до мелочей, но совсем, совсем иной. Для начала, тут не было комма… ну, возразил он себе, зато рама его любимой картины — закат в дикой летней степи — целиком выточена из алого рубина, а на полотне поблёскивают нанесённые поверх масла рубиновые искорки. Там такая картина стоила бы целого состояния, и вряд ли он мог бы держать её в рабочем кабинете, не вызвав нежелательного внимания к своей персоне. А тут — она преспокойно висит на стене, и ничего, кроме восхищения (или зависти — у тех, кто и впрямь понимает толк в искусстве) не вызывает. И в том, и в другом образе жизни есть свои преимущества. Особенно (он сдержанно усмехнулся) — если в твоём распоряжении они оба. Он вынул драгоценную бутылку, наполнил бокал на треть и, выпив залпом, лёг на кушетку. Первая жертва в порядке и полностью подготовлена. Пора приглядеть за второй.