Энтис растерянно молчал. А Вил хотел выждать минутку (пусть поволнуется, гадая, шутит он или всерьёз) и язвительно усмехнуться — будто бы про себя, но чтобы Рыцарь заметил. А вместо этого вдруг улыбнулся. Когда ж ему стало нравиться, что Энтис делается таким радостным от его улыбки?
А может, всё это глупости. Может, Рыцарь вовсе не улыбкам, а бедолагам-голубям радуется. Ну не мерзко ли мир устроен: хочешь выжить — убивай кого-то, ни в чём перед тобой не виноватого…
— Вкусно ты готовишь. — Энтис с сожалением взглянул на опустевший котелок. — Кстати… посмотри.
Вил посмотрел. Сандалии из полосок мягкой коричневой кожи на тонкой подошве. И кожа дорогая, самого высшего качества, но сплетены они довольно грубо.
— Откуда?
— Это я сделал, утром. Жутко выглядит, правда? — вид у Рыцаря был очень довольный. — Зато ноги в них почти не болят, я проверял. Теперь могу идти когда угодно, хоть сейчас.
Вил провёл пальцем по узкому ремешку.
— Ты сапоги свои разрезал, да?
Лучшая телячья кожа, и сапоги из неё дорогущие. Продать — можно бы и струны купить, и куртку…
— Здорово придумал. Мне вот и в голову не пришло. А сапог тебе не жалко?
Энтис явно удивился.
— А что их жалеть? Они ведь неживые. — Он рассмеялся: — Им больно не было. Ну ты и спросишь!
Вил задумчиво посмотрел ему в лицо. Никакой тут иронии — просто не понимает, не может понять…
— А когда будут звёзды, — мечтательно сказал Энтис, — и лес станет волшебным, ты споёшь о Ливиэн?
— Да… да, конечно. — Вил небрежно взлохматил волосы и улыбнулся: — А на флейте ты сыграешь?
— Да, — серые глаза искрились тёплым весельем, — да, конечно, Вил!
___
И он пел всю ночь, и вторую, а потом Энтис решительно заявил: всё, хватит, он вполне здоров, но от бездельного лежанья скоро вправду заболеет! Вил с усмешкой пожал плечами и согласился. И пожалел почти сразу: Рыцарь пошёл так быстро, что ему стоило немалых усилий не отставать. Выставляется, мрачно думал Вил. Ладно. Поглядим, сколько он эдак протопает в своей смешной самодельной обувке!
Но ему, похоже, и впрямь не больно: не бледнеет, не морщится… и скорости не сбавляет. Трясины!
Вил остановился и упал лицом вниз в густую траву. Лили съехала с плеча, ухитрившись треснуть его грифом по затылку; он отпихнул её в сторону и плавно перекатился на спину.
— Эй, ты что? — Энтис с обеспокоенным видом присел на корточки рядом. — Вил? Что случилось?
— Отдыхай, — бросил Вил.
— Я не устал, — запротестовал Энтис.
— Поздравляю. Зато я устал. Знаешь, я-то не Рыцарь. И хватит мною любоваться, лучше поспи.
— Лучше я тебе помогу. Лежи, лежи. — Вил замер: сильные пальцы ощупывали его ногу, безошибочно находя места, где нажатия были болезненными, как ожоги. — Ну, расслабься, — Энтис говорил негромко и ласково, будто успокаивал раненую зверюшку: — Не напрягай мышцы, я их массирую.