— Мама! — тонко вскрикнула она.
Её жалобный голос будто ножом резанул по сердцу.
Торопливо выплёвывая по-арабски что-то злобное, насильник грубо припечатал плечи девушки к циновке. Его спина полностью закрыла пленницу от Вадима. Он не видел девчонку, и только её ноги в тапочках беспомощно чертили по песку отчаянные зигзаги.
«Сукин сын!» — выругался он про себя и отвернулся, лишь бы только не смотреть на этот омерзительный мастер-класс.
— Пожалуйста… не надо, — жалобно умолял девичий голос.
Стараясь не обращать внимания на её мольбы, Вадим опустил голову. Может, ему для полного счастья и уши заткнуть? А ещё лучше — как страус, головой в песок. Отличная защита от внешних раздражителей!
— …отстань, отпусти меня… помогите… помогите…
Плач перешёл в протяжный стон, выворачивающий душу наизнанку. Всё, хватит! Это уже выше всяких сил. Вадим вскинул голову.
— Эй ты, урод, оставь её!
Наверное, с тем же успехом и то же самое могла прокаркать и ворона на заборе. Араб его не слышал. А если и услышал, то не понял.
— Ноу, ноу! — быстро исправился Вадим.
Вспомнить бы ещё для верности, как будет на арабском «нет». Как… ну как же?
— Ля-а, — бросил он вдогонку. — Ноу. Ля-а!
И снова неудача. Араб был слишком увлечён добычей, чтобы отвлекаться по разным пустякам. Он даже головы не повернул. Нет, его обязательно нужно отвлечь, встряхнуть или, по крайней мере, озадачить.
Постой! Ведь у мусульман есть какое-то строгое слово, означающее то ли грех, то ли запрет. Проще говоря — табу. Как же оно… чёрт бы его побрал! Кажется, на букву «м»… или «х»? Мозг лихорадочно соображал: халас? Нет, не похоже.
Озарение пришло внезапно, как удар молнии.
— Харам! — крикнул он, словно заклинал опасную змею.
Парень на мгновение отвлёкся и покосился в сторону Вадима. Неизвестно, что больше его смутило: религиозный страх или полиглот-русский, знающий нетипичное для туриста словечко.
Воспользовавшись заминкой, девчонка вырвалась из цепких объятий и, спотыкаясь об ноги заложников, кинулась к Вадиму. Не к Тагиру, не к здоровяку-негру, а именно к нему. Она упала на колени и спряталась за Вадимом, точно за живым щитом. Её пальцы крепко впились ему в плечи. Он чувствовал, как девушка дрожит за его спиной.
— Пожалуйста, помоги, — жарко шептали в затылок девичьи губы. — Прошу тебя…
Разъярённый египтянин, придерживая спадающие штаны, с руганью бросился за пленницей.
Вадим рывком поднялся навстречу арабу. Понятно, что это заступничество — всего лишь временная мера. Но просто так сидеть и смотреть, как страдает несчастная девчонка, он тоже не мог.