Экспедиция. Бабушки офлайн (Сафронов) - страница 118

— Ну, видишь, что ли? — с тоской прошептал Будов. — Там — песок до горизонта, какие-то бараки в отдалении. И они — грязно-желтые плащи с красными глазами. Как ты не замечаешь их! Ты же не слепой!

— Петька, дур-рак! — сквозь зубы рычит Зеленый. — Нет там никого, только рожа Котерева и борода Тольки. Хочешь я с тобой пойду? Ну?!

— Х… хочу! — Будов сжал кулаки так, что неподстриженные ногти, словно ножи, впились в мякиши ладоней. — Пошли, черт, раз так надо! Но потом не говори, что я не предупреждал.

Вдвоем протиснуться между березами было невозможно. Они шли вместе до самых ворот, но, когда до деревьев осталось меньше метра, Зеленый немного отстал и пустил Петьку вперед. Тот зажмурил глаза и поднял ногу для того, чтобы сделать последний шаг. И лишь тогда Стариков увидел.

Солнце там еще только подкрадывалось к горизонту. Красноватый, с желтыми трещинами-прожилками песок был везде. Слева метрах в трехстах от ворот стояли два низеньких двухэтажных здания, похожих на большие амбары для зерна или самолетные ангары. На фронтальной части зданий виднелись гигантские, вероятно, деревянные двери — они были полуоткрыты. Там копошились какие-то серенькие фигурки, их Лешка не успел толком рассмотреть. Не успел потому, что отдаленные ангары неожиданно заслонили тени, а в проходе замаячили длинные фигуры: с той стороны ворот их ждали, готовились встретить дорогих гостей.

— Не-ет! Не ходи туда, Петька! — пронзительно закричал Лешкин голос под Зеленой маской, но было поздно: Будов сделал свой шаг. И Стариков бросился за ним.

О посвящении за завтраком почти не говорили. Юрка по традиции переругивался с Ташкой по поводу добавки. Щеголева выглядела так ослепительно, будто готовилась идти не к бабушке на запись, а на выпускной бал. У Будова были красные, невыспавшиеся глаза, но в целом он выглядел по-боевому — даже пару раз пошутил по поводу белого с блестяшками платьица веснушчатой Оли.

Котерев и Водлакова сегодня решили поработать в соседней Чеботаевке.

— Там такой учитель истории — мировой! — докладывался рыжий. — Мне о нем здешний сторож рассказывал. Да и церковь в Чеботаевке любопытная — деревянная!

— Ага! — качал бородой позевывающий Шахов. — Вы там ее сфотографируете получше, церковь-то. Может, и с батюшкой стоит побеседовать, если, конечно, застанете его: он один на три села, так что есть вероятность не поймать.

Сам ИП в этот день опять хотел податься в Аркаево — вместе с «Городцом» и его основателем. Дожжина с Родиной пока решали, куда пойти; Белорукова со Сланцевым оставались за дежурных — правда, поэт после обеда собирался по одному «адресочку» в Астрадамовке: по достоверным слухам, там скрывался еще один не выявленный самогонщик. Троицу — Будова-Старикова-Щеголеву — по-прежнему ждала к себе баба Катя Арсеньева, прославившаяся среди фольклористов еще на похоронах Шута.