Экспедиция. Бабушки офлайн (Сафронов) - страница 43

Черное, вызвездившее, совсем негородское небо опрокинулось на него, как только он вышел на задний двор школы. Лешка опустился на лавочку, где днем сидела девушка в ярко-желтом топике, и, подняв вверх голову, прислонил ее затылком к забору. Звезды в большом ковше покоились на привычных местах; совсем низко, почти у самых верхушек школьных деревьев висело еще одно небольшое голубоватое пульсирующее светило.

«Скорее всего, планета», — подумал Стариков, и тут небо прочертила быстрая небесная спичка. Затем еще одна. Лешка вдыхал полной грудью ночной сельский воздух, и постепенно в голове прояснялось.

Он еще раз запрокинул голову и увидел небольшой огненный шар, неспешно поднявшийся с той стороны, где находилось местное кладбище, а затем юркнувший куда-то в сторону сельских улиц.

— А ведь это один в один как описывают явление летуна! — прищурив глаза, сказал сам себе фольклорист и неожиданно подскочил с лавочки, будто его ужалил заблудившийся ночной шершень.

— Так это и есть летун — огненный змей, который приходит к тем, кто тоскует по умершим! А кто же это еще? Ну ведь именно так его и описывают! Эх, а видеокамера, как всегда — в классе валяется!.. — Лешка сплюнул с досады и опять уселся на лавку, чтобы следить за звездами.

— Галактики, созвездия, плеяды

и звезд неисчислимых мириады.

О сколько их, невидимых, нездешних,

мерцающих в холодной тьме кромешной, — процитировал Мишкин голос откуда-то сбоку.

— Незаметно как ты подкрался, — сказал в ответ Лешка, не отрывая взгляда от Большой Медведицы. — Чьи вирши?

— Прижизненного классика. Я из парадного крыльца вышел, стал ходить вокруг школы, тебя искать. Вот и обнаружил.

— Ага. Садись рядом. Можешь верить — можешь плеваться, но я только что летуна узрел. Сподобился.

— Кто чем занимается — на то и натыкается, — выдал афоризм поэт.

Затем они помолчали. Сверчки, отдаленный лай разбуженной кем-то собаки, одинокий, почти неразличимый шум двигателя автомобиля, промчавшегося по сельской центральной улице… Для утомленного городского уха тишина представлялась вязкой, ее можно было черпать ложкой, как мед.

— Про Шахова — ни слова! — предупредил Стариков.

— Да я и не хотел. Ваши с ним проблемы, сами и разбирайтесь. А среагировал ты все равно не слишком красиво.

— Согласен, — вздохнул Лешка. Снова помолчали.

— Мишка, у тебя больше было экспедиций. Ты вот скажи: случалось ли такое, что жители — целая улица — отказались бы беседовать? Наотрез.

— Что за ерунда? — забеспокоился Сланцев. — Не было такого никогда. И чего тебе вдруг в голову взбрело?

— Да так, — попробовал увильнуть Стариков.