Жизнь жизней (Божович) - страница 8

И покажется мне, что я сплю, покачиваясь на волнах вечности.

«Если вынесет жизнь на помойку…»

Если вынесет жизнь на помойку,
пойди подбери себя.
Слезами умойся,
себе откройся,
и обнаружишь, скорбя,
пару-тройку надежд обветшалых.
Снеси на помойку!
Лучше вовсе тебе не иметь одежд,
чем ветошью прикрываться надежд.

«Так разрешится тупик — станет новою…»

Так разрешится тупик — станет новою
                                                                        вехой.
Знакомый в чащобе страх — на дорогу
                                                                 не выйти.
Немного саднит душа.
Придется собраться с силами и потерпеть.
Что это было?
Поддавшийся искушению не может
                                                         остановиться
И легко с собой соглашается не замечать —
Пока не стукнет его пребольно.
Ай!
И больше нельзя притворяться,
И с пересохшей гортанью незачем жить.
Влага пока наберется! сочась за каплею
                                                                        капля.
Нужно придавленный хламом очистить
                                                                      родник.

«Машину не скинешь…»

Машину не скинешь,
как с плеч пиджак,
и парятся все в машинах,
не забывая, что ради глотка
лесного
дышат бензином,
а прежде,
покинув и города,
должны были устремиться
в столицу единую.
Как на дрожжах
разбухла нами столица.
Но вот заповедный лесной уголок,
и терпкий воздуха первый глоток,
и белки, ящерки, птицы
такие родные лица!:))

«Золотые яблоки обочь…»

Золотые яблоки обочь
и дороги бесконечной лента.
Мять ее колесами, толочь
щебень на проселочной, а нет бы
оглядеться, яблоко сорвать
райское, из памятного сада…
Но втянулись — гнать теперь и гнать,
и устали — ничего не надо.

«виртуальности слом…»

виртуальности слом
в щель забиться
тикать сверчком
и нашарить дом
южной ночи тишь
прут прыгучий
ступени вниз
где белеет мазанка

Родословие

Так случилось, что бабушек я не знаю.
Смутен облик папиной мамы —
тонкость и прямизна,
молчаливость.
Иностранка
и по-русски не говорила.
Была еще бабушка-украинка.
Мы разминулись.
Она не вернулась из соседней деревни,
куда ходила за хлебом для братиков и сестер
моей уехавшей в город мамы.
Мои деды были крестьяне.
Я теперь только стала думать о них —
не родных
(я не чувствую с ними родства),
лишь о людях таких как я.
Мой прадедушка был поэт.
(Он не писал стихов.)
Иногда мне кажется,
я в него —
та же легкость во мне.
Для поэта легкость важнее слов.
Что слова? — конфетти,
но мусор
разноцветный выметут утром.
Как успели исчезнуть мы все
в виртуальных своих пространствах?
только души —
струны живые —