В назначенное время он встретился с важным агентом, получил от него ценные фотопленки, а в одиннадцать, проверившись самым тщательным образом, выбрал закладку из тайника. Там были деньги и сообщение о том, что жена Якова Лившица уже в Тель-Авиве и проживает в отеле «Иродиада». Мишеля удивило, почему такую срочную информацию в «Аквариуме» решили не передавать ему лично по радио, а использовать диппочту: у женщины, выехавшей из Одессы, не могло быть достаточно валюты… Однако это треволнение быстро подавили другие нахлынувшие мысли.
Изъяв это вложение и ознакомившись с ним, Род проехал на улицу Шиллера в дом Двенадцатого.
— Послушай, Лоренцо, выгоняй машину из гаража. Поехали! Могут быть осложнения. Дам тебе помощника — в лепешку расшибется! Ночью обдумаем дальнейший план. Пока дело темное. Но твое будущее я вижу светлым. Летом будущего года поедешь в Москву, в Академию. Оттуда вернешься мне на смену.
— Пятнадцатый никогда не может быть двадцать первым.
— Человек не гаечный ключ. Все зависит от тебя! Поехали!
* * *
Как только Моисес Либер увидел вошедшего, он бравурным аккордом закончил играть и краем глаза предложил Роду следовать за ним. Оказавшись вдвоем в кабинете администратора, Либер решительно развернулся и, не раздумывая, заявил:
— Кафе-шантан закрыт! До тех пор, пока с Дерибасовской не приедет его хозяйка! Хватит! Довольно! Даже у такого плохого еврея, как я, есть предел терпения! — Либер выдернул из-за пояса пистолет. — Купил, чтобы покончить с собой! Но могу и еще кого туда прихватить!
На мгновение в кабинете стало так тихо, что были слышны ход настольных часов да нервное дыхание человека, державшего в руке «смит-и-вессон».
В первый миг Мишель вздрогнул от неожиданности — кто мог ждать такого поворота? — однако быстро справился с испугом и, как ни в чем не бывало, спокойно произнес:
— Моисес, я вас уважаю за ум, прямоту, честность и особенно за храбрость и отсутствие струнки гешефтмахерства, чем страдают многие ваши соплеменники. И ваши действия и слова не осуждаю. Уберите пистолет обратно за пояс! Надеюсь, этот телефон работает. Садитесь за стол! Садитесь, я вам говорю! Набирайте международную связь, Тель-Авив, отель «Иродиада». Там сейчас восемь утра, она должна быть у себя в номере. Завтра вышлите деньги, но полетите за ней через неделю, не раньше! Вам ясно?
Руки Яши Лившица, который не играл как Додик Ашкенази, но был большим мастером за пианино, дрожали, он никак не мог набрать нужный номер и соединиться с телефонисткой.
— И не говорите мне ничего, пока я не услышу голос Сони, — заявил Либер. — Пусть только она ответит! Пусть только скажет, что она жива. И я ваш — до гроба!