И подтверждая это, вернулся к багажнику и выудил плотно набитый туристический рюкзак, из горловины которого выглядывал скатанный в валик теплый плед.
– Вот, на случай, если похолодает. – продемонстрировал я и с деловым видом накинул лямку на плечо.
Содержимое рюкзака предательски звякнуло стеклом о стекло.
– Та-ак, – протянула Ника тем тоном, который обычно бывал у нашего учителя по химии при сходном рюкзаке, принесенным на его урок, и аналогичном звуке.
– Емкости, – попытался отмахнуться я и пройти мимо.
– Что там у тебя? – Заступила она дорогу.
– Припасы. Вон, смотри, там Пашка вышел с бизнесменами пообщаться.
У Пашки было действительно много вопросов, а те отчего-то напрасно не боялись юношу и не спешили убегать.
– Открывай.
– Спустимся – откроем. Там и фонарик есть.
Затем оценил степень упрямства и аккуратно положил рюкзак на землю, ослабив завязки.
Ника мигом присела рядом и заглянула внутрь.
– Две бутылки вина, – констатировала она и мрачно посмотрела на меня.
– Для обеззараживания проточной и талой воды. Рецепт еще с древнего Рима! Вдруг мы там застрянем. – Постарался быть я убедителен.
– Сыр, нарезанный. – Быстро перебирала она содержимое.
– С долгим сроком хранения.
– Шоколад.
– Высококалорийный продукт.
– Свечи.
– Это для определения угарного газа в тоннелях и шахтах. Потухнет свеча – дышать нельзя. – Бодро отвечал я.
– Канделябр.
– Оружие ближнего боя.
– Спальный мешок. Один.
– Первый спит, второй – дежурит.
– Так, мы туда зачем вообще идем, а? – Смотрела на меня невеста с подозрением.
– Мне просто надо сказать тебе очень и очень важные слова, – смутившись, отвел я взгляд. – Вот я и подготовился.
Ника тоже смутилась.
– Ладно, послушаем твои слова, – встав, отвернулась она от рюкзака и последовала к границы тьмы провала.
Я же накинул рюкзак на плечи и бодро проследовал за ней.
Надеюсь, она не убьет меня сразу, и продуктов будет достаточно, пока меня не откопают.
Иные люди редко понимают просто слова. Многие готовы принимать всерьез только те из них, что написаны на бланках с гербовой печатью. Часть – только из уст высоких чинов с большими погонами. Хотя, в общем-то, большинству достаточно тембра голоса и серьезности вида собеседника.
У Борецкого Павла пока был только тембр, хмурый взгляд и седина в волосах – что не совсем хватало при беседе с людьми многажды старше. Еще за его плечами находился кортеж из трех машин с охраной, но последним делом стоило указывать на него – он говорил не от лица денег и той структуры, что выделила ему транспорт с охраной. Он говорил от себя лично, и стоило приучать иных господ прислушиваться к спокойному голосу, не перебивать и даже в мыслях не держать мысль ему перечить.